Книга Затерянные в Полынье, страница 84 – Александр Трапезников

– Много тебе здесь платят, Сеня? – спросил я. – Или жрачкой берешь?

– В отличие от вас, он разумный человек и сделал правильный выбор, – отозвался Намцевич. – Вам последовать бы его примеру, а не мериться со мной силой. Вы еще не знаете, на что я способен. Иди, Сеня, ты свободен.

– Как там Маша? – спросил Барсуков, не глядя на меня.

– Считает, что ты умер. И я не буду ее разуверять в этом.

Он повернулся и торопливо пошел прочь. А Намцевич, взяв кофейник, налил мне чашку, но я к ней даже не притронулся.

– Давайте о деле, – сказал я. – У вас находятся дочь священника и Марков. Предлагаю вам обменять их.

– Это на что же? На мыльные пузыри?

– На вашего сына Максима. Я спрятал его в надежном месте.

Впервые я увидел, как перекосилось лицо Намцевича. Одним уголком губ он продолжал улыбаться, а другой пополз вниз. Молчание длилось минуту.

– Я должен был это предусмотреть, – произнес он, наконец. – Значит, учитель решил подписать себе смертный приговор? Его воля. Где Макс?

– Я же сказал: у меня. Но вам его не достать. Будем меняться?

– Двоих на одного? Не многовато ли будет? Давайте так: девочку на мальчика. Это справедливо.

– Вам ли толковать о справедливости, Александр Генрихович? Не гневите бога.

– Довольно. А вы, оказывается, умелый игрок. Где состоится обмен? – деловито спросил он.

– Возле моего дома. Но с вами должно быть не больше двух человек. Если же вы захотите напасть на нас, то погибнем и мы, и ваш сын.

– Хорошо, это меня устраивает.

– Через час, – подытожил я.

– Чем дольше я на вас смотрю, – произнес вдруг Намцевич, – тем больше вспоминаю вашего деда, Арсения Прохоровича. Такой же уверенный в себе был человек. И тоже предложил мне как-то обменяться… Думал, выиграет.

– Я знаю. Вы продали ему Валерию.

Намцевич удивленно вскинул брови.

– Вот как? Какой же вы все-таки хитрец, Вадим Евгеньевич. И с Валерией уже успели поболтать. Я так и знал, что это вы пролезли ночью в мой особняк. Как вор и тать.

– Вор – это вы. Тать – тоже. Это ведь вы украли старинные рецепты деда и убили его?

– Нет, мы честно договорились обменяться.

– Но потом-то все равно убили?

– Да кто вам вообще сказал, что он мертв? – усмехнулся Намцевич. – А если он уехал в Америку и зарабатывает там сейчас большие деньги?

– Вряд ли вы выпустили бы его живым, – покачал я головой.

– Вы меня переоцениваете. Мне нужны были только рецепты, а не ваш дед. А к этим рецептам в придачу, нужны еще и живые люди.

– Зачем?

– Много будете знать, Вадим Евгеньевич, скоро состаритесь. Вон и так уже поседели.

– Зачем вам живые люди? – повторил я, начиная кое о чем догадываться. Неужели некоторые рецепты деда были основаны на использовании человеческих органов? Если это так, то тогда понятно, почему Намцевич хочет превратить поселок в большую экспериментальную лабораторию с живыми донорами. Я вспомнил, что в Средние века маги и алхимики также использовали людей для своих опытов, для приготовления колдовских мазей и лекарств. Им требовалась теплая кровь, дымящееся сердце, печень, семенники, почки. И все это ради того, чтобы продлить свою жизнь, вернуть молодость, обрести силу, заглянуть в бессмертие…

– По глазам вижу, что вы уже догадались, – улыбнулся Намцевич. – А смышленость – большой порок. Прямой путь к могиле.

– Не надоело пугать-то?

– А вы знаете, ваш покровитель отступился от вас. Теперь вы обречены. У меня развязаны руки.

– Прощайте. Мне пора, – произнес я и поднялся. – Встретимся через час.

– А не хотите ли поговорить напоследок с Валерией? – коварно спросил Намцевич. – Я же чувствую, что она вам нравится.

– Не откажусь, – согласился я, хотя сначала хотел произнести совсем иное.

– Пойдемте.

Он повел меня по коридору, потом открыл дверь в одну из комнат. Там, друг напротив друга, сидели Монк и Валерия. Проповедник что-то монотонно бубнил, не спуская с девушки пронзительного взгляда, а та пребывала в каком-то сомнамбулическом состоянии, даже не обратив на нас никакого внимания.

– Валерия! – тревожно позвал я.

Она посмотрела на меня, но… узнала ли? В этом я не был уверен.

– Не мешайте им, – насмешливо произнес Намцевич. – Монк свое дело хорошо знает. Через пару дней Валерия пойдет за ним куда угодно. А что, Вадим Евгеньевич, не выдать ли мне ее за него замуж? Хорошая бы получилась парочка.

Я рванулся к Монку и, потеряв над собой контроль, ухватил его за бороду, накручивая ее на кулак. Но в то же мгновение выскочивший из-за спины Намцевича охранник вывернул мою вторую руку.

– Ай-яй-яй! – засмеялся Намцевич. – Вы же парламентер. Ведите себя прилично.

Меня вывели из комнаты, но, обернувшись, я успел увидеть вспыхнувшие живым разумом глаза Валерии: она словно молила меня о чем-то… Потом я оказался за воротами особняка.

Прежде чем возвратиться домой, я пошел в кузницу – форпост Ермольника и его людей. Там я сообщил о своем визите к Намцевичу и сказал, что операцию можно начинать через час. Более ждать нельзя. Или – или. Противостояние заканчивалось. Кузнец, выслушав мои доводы, согласился. Они начали подготовку к нападению на особняк, а я вернулся к себе и стал ждать ответного визита Намцевича.

Джип подъехал в назначенное время. Маша и Милена с мальчиком находились на кухне, готовые в любой момент скрыться через люк в подвал, Клемент Морисович с автоматом прикрывал меня из окна соседней комнаты. Я открыл дверь и вышел на крыльцо. В машине, кроме шофера, сидели сам Намцевич, двое охранников, Аленушка и Марков – боком ко мне. Я сунул пистолет за пояс и пошел к ним. А Намцевич вышел из джипа и встал возле калитки.

– Где Максим? – крикнул он.

– Сейчас выйдет. – Я махнул рукой: – Отпускайте Алену и Егора.

Мне почему-то показалось, что Намцевич задумал какой-то подвох. Марков сидел неподвижно, и это начинало меня беспокоить. Неужели он не может повернуться ко мне? Что с ним? Аленушка уже спрыгнула на землю, а из дверей дома вышел мальчик, и они пошли навстречу друг другу. Два ребенка, которых взрослые втянули в свои игры, встретились возле меня и переглянулись.

– Егор! – крикнул я. – Слезай.

Но он не шевелился.

– Сейчас дойдет очередь и до него, – усмехнулся Намцевич. – Не все сразу.

По его сигналу охранники приподняли Маркова за плечи и буквально вынесли из машины, положив на землю. Намцевич с мальчиком уже садились в джип. Я стоял в полной растерянности. Мотор взревел, и автомобиль, сразу набрав скорость, понесся по улице. Открыв калитку, я подошел к Маркову, перевернул его на спину. Мне сразу все стало ясно. Они убили его совсем недавно, выстрелом в висок… Может быть, это произошло всего полчаса назад. Опустившись рядом с ним на колени, я взвыл, и мой отчаянный вопль разнесся над поселком.