Книга Белый огонь, страница 38 – Дуглас Престон, Линкольн Чайлд

А теперь она бесилась, тихо и яростно бесилась из-за того, что эта девчонка и агент ФБР так унизили ее, разрушили ее владычество. Ничего подобного в ее жизни еще не происходило, и она никогда этого не забудет (уже не говоря о том, что не простит).

Она глотнула еще чая. «Высоты» были самым модным местом в Роринг-Форке. В городе, который захлебывался от денег нуворишей, «Высоты» были одним из старейших строительных проектов. Он являл собой торжество вкуса, незыблемую стабильность и имел налет аристократического превосходства. Кермоуд и ее партнеры не допускали, чтобы «Высоты» одряхлели, как это произошло с другими горнолыжными проектами 1970-х годов. Новый спа-комплекс и клубный дом должны поддержать проект на плаву, а открытие третьей очереди – тридцать пять участков по два акра ценой по 7,3 миллиона и выше каждый – обещало принести громадные денежные потоки первоначальным инвесторам. Но сначала нужно было решить проблему с кладбищем. Статья в «Роринг-Форк таймс» была хуже геморроя, но и она не шла ни в какое сравнение с тем, что наворотила Кори Свенсон.

Эта сучка. Это она во всем виновата. И она заплатит за то, что сделала.

Кермоуд допила чай, глубоко вздохнула и взялась за телефон. В Нью-Йорке уже наступила ночь, но Даниэль Стаффорд был совой, и если уж ты хотел дозвониться до него, то лучше это было делать в такое время.

Он ответил после второго звонка, его мягкий аристократический голос произнес:

– Привет, Бетти, как там у вас лыжи?

Волна раздражения. Он прекрасно знал, что она не катается на лыжах.

– Говорят, что великолепно, Даниэль. Но я звоню не для обмена любезностями.

– Жаль.

– У нас проблема.

– Пожар? Ну, это проблема, только если не находят поджигателя. А его обычно находят. Поверь мне, когда третья очередь станет реализовываться, он отправится на электрический стул.

– Я тебе звоню не из-за пожара, а из-за этой девчонки. И из-за агента ФБР, который везде сует свой нос. Я слышала, он накопал еще трех родственников, которые дали разрешение исследовать кости их предков.

– И в чем же проблема?

– Что значит «в чем проблема»? Да плохо уже то, что эта капитан Боудри появилась здесь собственной персоной… но она хотя бы хочет захоронить своего предка в другом месте. Даниэль, что, если остальные потомки потребуют захоронения предков на историческом кладбище? Мы ведь вбухали в строительство пять миллионов долларов.

– Ну-ну, Бетти, успокойся, прошу тебя. Этого никогда не случится. Если кто-либо из так называемых потомков подаст иск – а этого пока не случилось, – наши адвокаты похоронят их под грудой бумаг. Им сто лет будет не откопаться. У нас есть деньги и юридические возможности, чтобы такие иски тянулись десятилетиями.

– Дело не в этом. Меня беспокоит, куда все это может привести… если ты понимаешь, о чем я.

– Девчонка просто изучает кости, а когда она закончит, то и говорить будет не о чем. Это не приведет к тому, что тебя беспокоит. Да и как может привести? Ну а если и приведет, то, поверь мне, мы примем меры. Твоя проблема, Бетти, в том, что ты похожа на свою мать: ты слишком много волнуешься и лелеешь свою злость. Смешай себе немного мартини и забудь.

– Ты отвратителен.

– Спасибо. – Смешок. – Знаешь, что я тебе скажу? Выкинь это из головы. Я попрошу моих людей, чтобы покопались в их прошлом, нашли какую-нибудь грязь. Значит, эта девчонка, агент ФБР… кто-нибудь еще?

– Капитан Боудри. Это тебе на всякий случай.

– Отлично. Запомни: я делаю это только для того, чтобы порох у нас был сухим. Воспользоваться им, скорее всего, не придется.

– Спасибо, Даниэль.

– Мне для тебя ничего не жалко, дорогая кузина Бетти.

Они сидели на удобных стульях в почти пустом «Старбаксе». Кори держала стаканчик обеими руками, наслаждаясь исходящим от него теплом. По другую сторону маленького столика Стейси Боудри смотрела в свой стаканчик кофе. Она выглядела более спокойной, менее взбудораженной, чем была утром.

– Почему вы ушли из ВВС? – спросила Кори.

– Поначалу я хотела делать там карьеру. После событий одиннадцатого сентября. Я училась в колледже, мать и отец умерли, и я искала, где себя применить, поэтому перевелась в академию. Я была такой простодушной, абсолютной оптимисткой. Но два срока в Ираке и еще два в Афганистане излечили меня от всех иллюзий. Я поняла, что не рождена для службы в армии. Это мужские игры, что бы они там ни говорили. В особенности если речь идет о ВВС.

– Четыре срока? Ничего себе!

Боудри пожала плечами:

– Ничего необычного. Им там нужна масса людей на земле.

– И чем вы занимались?

– В последний срок я командовала Триста восемьдесят вторым экспедиционным подразделением по обезвреживанию неразорвавшихся боеприпасов. Мы размещались на базе передового развертывания в Гардезе, провинция Пактия.

– Вы обезвреживали бомбы?

– Иногда. По большей части мы очищали базу или увозили боеприпасы на полигон и там их взрывали. Практически каждый раз, когда требовалось провести какие-то земляные работы, нам прежде приходилось расчищать участок. Время от времени мы выезжали за пределы базы и обезвреживали самодельные взрывные устройства.

– Вы надевали такие специальные противобомбовые костюмы?

– Да, вроде как в фильме «Повелитель бури» [21] . Хотя чаще мы пользовались роботами. Ну да все это теперь в прошлом. Несколько месяцев назад я уволилась. И пока еще не определилась, что мне делать дальше с моей жизнью… а тут пришло сообщение от Пендергаста.

– И так вы оказались в Роринг-Форке.

– Да. И вы, вероятно, недоумеваете почему.

– Отчасти, – рассмеялась Кори, немножко нервничая.

Она боялась задавать вопрос, который ее мучил.

– Когда вы с ним закончите, я отвезу моего прапрадедушку в Кентукки и похороню на семейном кладбище.

Кори кивнула:

– Это вы хорошо придумали.

– Мои родители умерли, ни братьев, ни сестер у меня нет. Вот я и заинтересовалась прошлым моей семьи. У семьи Боудри большая история. У нас есть колорадские первопроходцы вроде Эммета, военные офицеры времен Революции, а есть еще и мой любимец – капитан Томас Боудри Хикс, который сражался на стороне южан в армии Северной Вирджинии. Настоящий герой и капитан, как я. – Ее лицо засветилось от гордости.

– Вот здорово.

– Я рада, что вы так думаете. Потому что я приехала сюда вовсе не для того, чтобы торопить вас. У меня нет никаких срочных дел – просто хочу воссоединиться с моим прошлым, с моими корнями, совершить, так сказать, персональное путешествие, а в конце вывезти останки предка назад в Кентукки. Может, тогда мне станет яснее, что делать с собой дальше.