Онлайн книга «Демоны в раю»
— Кстати, — пояснил начхоз, — этого кольщика за распространение порнографии и посадили. — А откуда он? — почему-то спросил Кранов. Словно что-то заставило его запросить информацию. — Из Запорожья, — прочитал в свидетельстве о смерти начхоз. — Бабкин Борис Борисович… И чего бежал? Странно… Сидеть осталось, тьфу! Начхоз не увидал, как на красную морду здоровенного сержанта сошла с небес необыкновенная бледность, он продолжал рассказывать, как солдату повезло, теперь отпуск пятнадцать суток, а там и медаль могут дать… Кранов потом долго сидел на пронизывающем ветру без шапки, и почему-то хотелось ему выть в ночное безлунное небо… А через месяц Слонов в Москве получил письмо от друга, в котором сообщалось, что он, Кранов, убил Бориса Борисовича, хахаля матери Слонова, что получилось это случайным образом, сошлись какие-то невероятности в пространстве и что он, Кранов, жить не может без покаяния, так ему тяжело от совершенного. Еще друг сообщал, что вскоре прибудет в столицу в заслуженный отпуск… Слон прочел письмо и был крайне удивлен его содержанием. Да и конверт был странным. Вместо обратного адреса какие-то цифры… И чего он жалеет этого порнографа Бориса Борисовича?.. Слон сам хотел его кончить за извращенные издевательства над матерью… Еще Слон подумал о том, что теперь чемоданчик с заветными инструментами навсегда будет принадлежать только ему одному… В тюрьме, что ли, его друг детский?.. Ночью на двадцать третье декабря в колонии «Зяблик» возле приоконных нар в девятом бараке собрались воры, которые порешили за смерть авторитета наказать вертухая смертью. Поручили деликатное дело Ветеринару, о котором знали, что он специалист по таким вопросам. — Как валить? — спросил у собрания Ветеринар. — Убей просто, — решил Моня Светловолосый, смотрящий на зоне. — Пацан сделал Борю по правилам, так что его вообще не стоило бы мочить, но… Далее Моня Светловолосый поведал братанам, что имеется у него сообщение, что сержант этот почти из их сообщества, но сбившийся с пути, работал до того, как слать вертухаем, с Вано Тбилисским, был взят за жопу мусорами, но полгода сидел в отказе, так что никто не пострадал. — То, что вор стал вертухаем, уже не по понятиям! — пояснил Моня Светловолосый. — За то уже можно мочить! Но имеется соображение, что коммуняки и мусора специально пацана поставили в такое положение. Поэтому мы и не трогали его, не разбирали вопрос… А сейчас, когда он Художника замочил, надо решать вопрос… Ты, Ветеринар, его не больно… Запутался парень… — Моня Светловолосый густо хлебнул чифиря и как будто себя спросил: — И чего Художник так по-глупому подорвался!.. Из-за бабы подрываться?.. Вишь как, любовь!.. Ветеринар обещал дело сделать, но без спешки, так как не сидельца истреблять придется, а солдата. А до солдата еще добраться надо… Постановили делу неделю срока. А на шестой день сержанту Кранову дали отпуск. До Москвы он добирался несколько суток поездом, а когда вышел на Казанском вокзале и вдохнул суетный воздух столицы, то чуть было не заплакал от нахлынувших эмоций. Поймав левака, он велел гнать к гостинице «Ленинградская». — Чего гнать, здесь всего триста метров! — удивился водила. Сержант расхохотался, дал рулевому треху, выскочил из «Волги», ноги в руки и бегом. Несколько минут Кран обнимал швейцара Брылина, а тот, посвистывая сизым носом, радовался таким крепким объятиям. А потом сержант спросил: — Где она? — Да кто же? — требовал уточнения бывший боксер. — Надежда! — Надежда — наш компас земной, — продекламировал Брылин, подумавший, что парень о возвышенном спрашивает. — А удача — награда за смелость!.. — Ты, Брылин, совсем мозгой двинулся! — определил Кран и пояснил. — С девушкой я здесь до армии был. Помнишь? Надькой звали. Надеждой! Просил беречь и пестовать! — А-а-а! — хлопнул себя по лбу руководитель парадной двери. — Старею, пацан… Так она… — припоминал. — Она в тот же день и удалилась из гостиницы!.. Белье постельное зачем-то перестирала! — Куда? — Не докладывалась! Кран что было сил бухнул железным кулаком по стене. С потолка посыпалось белое. — Я же просил ее ждать! Что же она! — Женщины… — философски заметил Брылин. — У меня вообще нету женщины… — добавил. А потом Кранов позвонил по телефону. — Кто? — поинтересовались. — Передайте — Кран. — Передадим, мася, — уверил чуть пьяный женский голос. — Через пять минут перезвоните! Он перезвонил, и ему продиктовали номер. Он вновь позвонил. — Вано, это ты? — Ты, парень, откуда? — удивленно поинтересовался Вано Тбилисский. — Оттуда. — Приезжай на Пресню. Вано продиктовал адрес, и через полчаса Кран влил в себя стакан коньяка под печальную улыбку грузинского вора. Для приличия поговорили о прошлом, а потом Вано спросил, как выстрелил: — Ты за что сидельца замочил? — Случайно. Вано пососал лимончик и объяснил: — Тебя уже должны были в ящик упаковать, да в вечную мерзлоту… Ты как здесь? — В отпуск. — Повезло… Но все равно достанут… Есть приговор. — Пусть отменят, — попросил Кран. — Я все зоны российские подогрею! — Сколько? — Полмиллиона зеленых. — Переговорю… Что еще? — Человека мне надо найти, — попросил Кран. — Девушку… — Никогда не ищи, что потерял. — Надькой зовут… Надежда Кивелева. Из Запорожья… Хотела в МГУ поступать. Может быть, поступила?.. — А про себя: «Не ищи, что потерял — слоган для автомобильной сигнализации». — Вечером позвони… — определил Вано Тбилисский. — Подарок тебе это мой будет… Кран после грузинского вора навестил друга детства Слона. Они обнялись по-мужски, без выказывания детской радости, хотя было видно, что это два близких человека, два мужика встретились, после долгой разлуки. — Как ты? — глядел на друга Кран. — Еще больше поздоровел! — Ты тоже не исхудал! — Стон рассматривал земляка с любопытством. — Никак не думал, что ты в армии, думал, что в тюрьме! — А я и в тюрьме был, — чему-то обрадовался Кран. — И в армии… Ты-то как? Еще не загребли за подделку денежных знаков? — Я не подделываю, — хмыкнул Слон. — Мои деньги лучше… — Да я знаю, парень ты талантливый! Они сидели в кафе «Риони» на Арбате и пили все то же кислое «Ркацители». |