Онлайн книга «Демоны в раю»
Не проскочил и Слон. Прапорщик Тюрина, женщина, тратящая большую часть зарплаты на то, чтобы из жгучей брюнетки превратиться в блондинку, приняла паспорт Слона обыденно. Но уже через секунду ее острый глаз обнаружил, что паспорт просрочен на несколько лет и принадлежит еще Советскому Союзу, который остался в истории. А вот гражданин той, принадлежащей истории, страны явился вдруг не запылился. — Чагой-то вы? — спросила. — Да вот, так, — ответил Слон. — А в консульстве в Берлине чего паспорт не поменяли? Слон с улыбкой пожал плечами. Мол, вот такой вот я растеряха. — Простите меня, — попросил он. — Так вы что, из Запорожья? — почему-то вскричала прапорщик Тюрина. — Из Запорожья, — подтвердил Слон. — Так это другая страна! — И что? — Во, хохлы, обнаглели! Прапорщик Тюрина заблокировала Слону выход и нажала на тревожную кнопку. Далее Слон почти сутки находился в отделении милиции аэропорта Шереметьево. У него забрали все наличные доллары, как сказали, «на хранение», пару раз дали за что-то по почкам. Позже пояснили, что за подделанные визы. Менты забыли отобрать мобильный телефон. Он набрал номер друга. — Это я, — сказал. — Слоняра! — обрадовался Кран. — Ты где, дружище? — Меня арестовали в Шереметьево. — Как арестовали! За что? Моего друга арестовали!!! — Что-то с документами… — Да я сейчас Божайло жопу порву!!! На этом месте менты и телефон отобрали. На сей раз попробовали на прочность печень. Печень у мужика оказалась крепкой. Уже через семь минут камеру собственноручно открыл начальник службы безопасности аэропорта. Довольно мило улыбаясь, он просил извинить за некомпетентность своих сотрудников, обещал принять меры и пригласить господина Слонова проинспектировать эти принятые меры. — Кофе? — предложил. — Пусть милиционеры деньги отдадут и телефон. Начальник СБ аэропорта рявкнул так, что сотрясло весь аэропорт. Менты отдали только мобильник, бабки зажали. После, когда закруглились с крутым, поделились долларами с начальником СБ. Кран встречал друга на «шестисотом» бронированном. Они минут двадцать обнимались и повизгивали от счастья, как будто детьми были. Даже автоматчики из сопровождения смущенно улыбались и отводили в сторону глаза. А потом они пропьянствовали целую неделю, не вылезая из бардаков, кугя в казино, нарушая общественный порядок разбитной Москвы. Вместе с ними разделял все их игры некий парень, которого Кран звал Пловцом. — Кто это? — поинтересовался Слон. — Бывший муж моей жены! — ответил друг. А через месяц случился август 1998 года. Пловца прогнали, а Слон сам отошел в сторону, давая возможность Крану прийти в себя. Как раз в это время он и вспомнил о Кристине Егоровне. А также захотел увидеть дочь свою Нинку. Встреча была столь бурной и радостной, как будто Слон был примерным отцом и семьянином, вернувшимся из длительной командировки. Четырнадцатилетняя Нинка выросла невероятной красавицей и все обнимала объявившегося отца, а Слон от этих объятий содрогался, как от ласк взрослой женщины. Осекал себя с трудностями. Кристина Егоровна не помолодела, но следила за собой благодаря карточке VISA… Потихонечку наладилась семейная жизнь… А потом Слона приняли органы безопасности. По-серьезному приняли. На целых три года. Разрабатывал Слонова подполковник ФСБ Окладов, человек с бескровным лицом, похожий на вампира и очень желающий отличиться. — Предатель? — предъявил он на первом допросе. — Америкосам продал? — Сам ты мудак! — ответил Слон запросто. Окладов от отповеди и вовсе стал походить на стеаринового человека. Но форс держал. Сын кадрового гэбиста, он был умен, имел чутье и промахов не знал. — Визы в паспорте поддельные? — Согласен. — Зачем? — Мир хотел посмотреть. Окладов маленькими глоточками наслаждался пахучим кофе, тогда как Слон сугки воды не пил. Водопроводный кран в камере пересох, казалось, еще в прошлом веке. — Посмотрел? — Посмотрел. — Ты же «стали и сплавов» заканчивал? — Техникум. — А теперь америкосы по нашим технологиям свои шаттлы строят для полетов в бесконечность! — Молодцы! Хоть кто-то что-то строит по нашим технологиям! — Ну, вот, — откинулся на спинку стула Окладов. На его пергаментной физиономии проявилось удовлетворение. — И за что ты их любишь? Мы же им холодную войну проиграли! Страну профу-фу! — Вот и хорошо! — облизал потрескавшиеся губы Слон. — Слава Богу, что проиграли. Выиграли бы — горячую войну начали. Мы ж народ неуемный… А с той страной… Да хер с ней, с той страной!.. Не было ее ранее, при бабке моей, так и при детях моих не надо! Бабка моя довольна была! — Так, значит, ты идейный предатель? — вывел заключение подполковник Окладов. — Ну чуть что-то, я и предатель? — поинтересовался Слон. Он был настолько спокоен, и именно спокоен, а не делал виды, что Окладов начинал нервничать. — За что у нас простому технарю присваивают орден Почетного Легиона? — Ах, вот оно что! — понял Слон, откуда ноги растут. — Ну, конечно же, орденами награждают только за продажу ядерных технологий! — Поподробнее… — Ну, дебил! — У меня два высших, — проинформировал Окладов. Губы его обескровились до конца и слились с бледной кожей. — Ты — недоумок! Срок тебе до пожизненного! — Ты знаешь, ученый перец, у меня помимо Легиона есть еще и Шевалье, и орден Двуречья!.. Это у меня, у недоучки!.. А у тебя, поди, и «Спасения на водах» нет! Или я не прав? — Значит, идейный, — уверовал Окладов. — Пиши — идейный! — согласился Слон. — Чего ж мать твоя в хосписе хохляцком сгнила? Тоже за идею? Здесь Слон выдержать не мог. Он так неожиданно и сильно ударил Окладова по физиономии, что сломал ему нос и челюсть одновременно. Содержалась еще могучая сила в его груди. Что самое интересное, из носа подполковника не вытекло и капли крови единой. Он просто откинулся со стула и пребывал без сознания… Больше Слонова никто не вызывал. Целый месяц его били, а потом законсервировали в следственном изоляторе ФСБ. |