Онлайн книга «Леонид обязательно умрет»
Прощаясь, он вышел из-за стола, оказавшись здоровенным мужчиной, на спине которого рос горб. Особист посмотрел ей в глаза, стараясь найти в них понимание, отчего он не на передовой, но девушка будто смотрела сквозь него, в какую-то неизвестную даль. — Сколиоз, — зачем-то оправдался он, протянул руку и попрощался. — До свидания, Ангелина Андреевна!.. Через неделю Геля прибыла к месту прохождения новой службы. Прежде ей никогда не приходилось бывать в Туле. Она проехала на легковушке через весь город, разрушенный до основания, и, высовывая то и дело голову из «эмки», спрашивала местных жителей: — А где у вас можно самовар купить? Она ни разу в жизни не пробовала самоварного чаю. А сейчас, будучи в Туле с карманными деньгами, захотела попробовать. Прохожие смотрели на нее, как на чокнутую, а шофер Неустанно ныл, что самовары только на барахолке, это в сторону! А ему приказали доставить ее как можно скорее в область. А туда, в деревню Жутки, переть и переть, так он до ночи не вернется в город! В деревушку с гоголевским названием, подле которой располагалась новая Гелина часть, они попали под вечер. Войсковое формирование было огорожено колючей проволокой, а по периметру сплошь солдаты с гавкающими собаками. На КПП долго проверяли документы, а потом дежурный отвел ее в штаб. Принимал ефрейтора Лебеду капитан по погонам, а вот на лычках отличительные знаки отсутствовали. К какому роду войск принадлежал офицер, понять было совершенно невозможно. На то она и секретность. Здесь долго не рассусоливались. Капитан запросто рассказал, что часть — радиолокационная, что ее задача отслеживать всевозможные радиосигналы противника. Часть не самостоятельная, а является приложением к другому формированию. — Про ракетные батареи слышали? Она кивнула. — Вот мы их и бережем от противника… Радиолокация — знаете, что такое? — Никак нет. — По физике сколько в школе было? — Пятерка. — В школе такого предмета, как радиолокация, нет, — улыбнулся капитан. — Наука почти новая, секретная… — А я зачем? — Вы будете приставлены к главному. Она не поняла. — Будете обеспечивать его быт и здоровье, — пояснил капитан. — Он что, болен? — В бою, если что, вам придется спасать только его!.. Понимаете? Только его!.. Скольких вы там вытащили? — Я что, одна такая на всю армию? — Не знаю. Приказ. — Поняла. — Отлично… Вас проводят… Главный появился только через два дня. Она влюбилась в него тотчас, и, когда ему ее представили, она поздоровалась не по форме — протянула ладошку для пожатия. — Ефрейтор! — зарычал капитан. — Вы что! А главный лишь улыбнулся и взял ее пальчики в свою мягкую сухую ладонь и пожал их несильно. — Полковник Мовчанов. Игорь Васильевич. Пойдемте пить чай? Она готова была с первой секунды на все. Чего там чай пить!.. От его рукопожатия исходило тепло, никакого холода. Никакого!.. А значит, никакой смерти, и, наконец, ей природа подарила нормальное человеческое счастье!.. Верила, не верила… Они пили чай со смородиновым листом, она смотрела на него во все глаза и слушала, как он ей докладывал, что совсем не кадровый военный по призванию, просто ученый, что ракетные установки сопровождает уже второй год… — Мне сорок три года, — зачем-то сказал он, глядя ей прямо в глаза. — А мне девятнадцать, — ответила Геля. — Для вас я старик. — У меня был мужчина старше вас. — Разошлись? — Нет, его убили… — Война… — Она… — А у меня жена — почти ваша ровесница. Ее тряхануло, словно она взялась за оголенные провода подтоком… Какая жена?.. — Идочка, — добавил он. — Крохотная, еще двух нет… Она принялась любить его на расстоянии, сосчитав, что нельзя мужика, обреченного на жизнь, с женой разводить… Опыт невзаимности был для нее внове, но не приносил таких ужасных мучений, как ей думалось до войны. Неразделенная любовь хоть и приносила страдания, но эти были наполнены странной сладостью. Геля впервые за долгое время имела возможность пожалеть себя, а не будущего мертвого солдата. Небо предоставило отпуск от тяжелых обязанностей, кто-то свыше разрешил ей поставить ненадолго свою ношу и выпрямиться. И она ходила пряменько, даже когда бой шел. Норовила все впереди Мовчанова шагать, сделавшись его щитом. А он раздражался от дел таких и кричал после: — Вы, Лебеда, — не смейте! Я приказываю вам! — А как эти штуки работают? — не слушала слов полковника Геля и показывала на крутящиеся локаторы. — Вы понимаете… — Конечно, он был не военным, а ученым. — Вы понимаете, я был в лаборатории Архипа Люльки… — Смешная фамилия. — Очень!.. На самом деле, человек— кремень!… Что я хотел сказать?.. Вам действительно интересно, как они работают? — Мне нравится ваш голос… В Мовчанове было наивности столько же, сколько и в малом ребенке, или в ученом, которым он и являлся. — Хотите, я вам стихи почитаю? И он читал ей между боев Есенина. Она слушала. А потом их как-то мигом одним потянуло друг к другу, гак что они зубами стукнулись в поцелуе. Поцелуй с кровью продолжался почти вечность, такую недолгую… Они любили радостно и празднично. Ангелина впервые за долгое время была наполнена счастьем до краев и частенько плакала, так как счастье переливало через эти края, а он понимал, зачем эти слезы, и тоже капал своими мужскими глазами. Она говорила ему, что впервые видит зеленые глаза, а он отвечал, что впервые целует такие алые губы… Она ему, что он самый сильный мужчина в мире, а он ей, что красивее ее, нежнее и прекрасней никого не встречал!.. Слов у них нарождалось великое множество… Сопровождая ракетные установки, они двигались от города к городу, от одной ночи любви к другой. Стонали над головами снаряды «Катюш», и их тела вторили тем смертельным стонам. Пищала радиолокационная аппаратура, но они ее преступно не слышали, а когда как-то спохватились… В общем, она осталась с двумя взводами автоматчиков и снайперов, пока ракетная батарея уходила. Осталась защищать не железо, а его. Почти всех перестреляли немцы, выжили только шесть человек. Но батарея ушла… В этом бою Лебеда впервые взяла в руки винтовку с оптическим прицелом… Вырвала из рук убитого. |