Онлайн книга «Родичи»
|
— Однако, вставай! Про США рассказывать стану. — Сейчас. — Ягердышка широко зевнул, но чуть было не утерял сознания от боли. Потрогал лицо. Скула набрякла взбитой кровью. — Выхожу… Он выбрался на свет и, стыдливо прикрывая скулу, признался Бердану: — Кола ночью приходил. — Не Кола это, — покачал головой эскимос. — Нет, не Кола! — О Господи! — вскричал чукча. — Тогда кто? — Кола бил всегда под глаз… Бала это! Его удар. Он всегда в скулу метил. Ягердышка присел за сугроб облегчиться. — Кола расстреляли, — ныл. — Бала съел Кола! Я живой, а меня каждую ночь по мордасам бьют мертвецы! У вас, эскимосов, всегда так? — Всегда! — подтвердил Бердан. — Однако, пошли живее! — Куда? — поинтересовался Ягердышка, натягивая штаны. — Сядем в твой каяк, ты рыбу ловить станешь, а я про Америку расскажу, однако. И они пошли к чистой воде, там сели в лодочку и поплыли навстречу восходящему солнцу, греющему лишь призрачно, растапливающему только их сердца красотой неохватной, простором северным. — Ну, — поторопил Ягердышка. — Ты леску-то забрасывай, забрасывай! — Бердан смотрел в глубокую воду, и виделись ему там, на глубине, спины гигантских рыб, отливающих серебром. — Первая рыбка моя! Бульк! — и выточенный из моржовой кости крючок ушел под воду. — Из наших он был, — вдруг сказал старик, выуживая из кармана кусок смолы. — Дай, что ли, пожевать! — попросил Ягердышка. — Последняя, — признался старик искренне и быстро сунул смурь в рот. — Кто? — Смола. — Кто из ваших был? — спрашиваю. — А-а-а, — старик чмокнул губами, смакуя лакомство. Ягердышка не завтракал, рыба не клевала, оттого чукча злился на старика. — Открыватель Америки из наших был! — гордо произнес Бердан. — Россиянин? — Эскимос! — Эскимос? — недоверчиво переспросил Ягердышка. — Иван Иваныч. — Какое-то не эскимосское имя, — еле успел сказать чукча, как уловил поклевку. Подсек удочкой, но рыба сорвалась, пустила зеркальной спиной солнечный луч в глаза собеседников и скрылась в темных водах. — Однако, нет ловкости в тебе! — разочаровался Бердан. — А Иван Иваныч — имя интер-р… — во рту у него заплелось. — Международное имя Иван Иваныч, самое что ни на есть эскимосское! — А фамилия его как была? Ягердышка решил не спорить со стариком, вновь подсек и на этот раз вытащил здоровенного щокура, забившегося на дне каяка в последнем истерическом припадке. — Моя рыба! — Старик вскочил и бросился на добычу, отчаянно шмякая кулаком по рыбьей голове. — Моя! — Твоя-твоя! — подтвердил Ягердышка. — Рассказывай же дальше! — Беринг фамилия того эскимоса была, — важно сообщил Бердан, усаживаясь на место. — Большой человек был! — Какого росту? — уточнил Ягердышка и вытащил на дно каяка вторую рыбину. Старик вновь хотел было наброситься на добычу, но чукча успел предупредить, что этот улов принадлежит ему, Ягердышке, что старик жаден не по годам и если станет давать так скудно информацию, то и первую рыбу придется изъять! — А росту в том человеке было ровно что три твоих! — ответил в отместку Бердан и обиженно отвернулся. — Врешь! Таких эскимосов не бывает! Как, говоришь, Беринг? — Иван Иваныч, — подтвердил Бердан. В сей момент не клевало, и оба в каяке задумались о своем. В общем, их мысли были почти тождественны, каждый размышлял о величии человека, открывшего Америку и сделавшего эскимосов и чукчей богатыми. — Знавал я его, — неожиданно поведал Бердан и смахнул с глаза слезу. — Однако, человек был! Какое-то смутное знание истории у Ягердышки имелось, здесь оно и выплыло. Чукча поинтересовался: когда те времена были? Сколько лет прошло? Бердан задумался и раз пятнадцать выкинул по десять пальцев. На сей раз Ягердышка разозлился и раскраснелся от этого. — Что врешь-то! Столько люди не живут! Изымаю твою рыбину за вранье! — Да как же… — разволновался старик. — Я вру?!! — Он почернел лицом. — Сейчас каяк раскачаю и переверну, оба ко дну пойдем! И действительно, поднялся и принялся прыгать с одной ноги на другую, так что каяк сразу зачерпнул правым бортом по щиколотку и уже заснувшая было рыба забила хвостами по мелководью. — Сдурел ты, что ли? — завопил Ягердышка. — Потонем! — Меня во вранье никто не обвинял! — Теперь каяк зачерпнул левым бортом. — Ах, как оскорблен я, однако! Поочередно обе рыбины с силой ударили хвостами и, красиво перелетев через преграду, ушли на океанское дно. Чувствуя, что дело идет к неминуемой смерти, Ягердышка размахнулся веслом и влепил лопатой по самому темечку старика Бердана. От этого долгожитель плюнул смолой, глаза его закатились, и тело, подкошенное потерей сознания, легло в каяк недвижимым… Старик пришел в себя, когда измученный Ягердышка втащил Бердана в чум шамана. — Сотрясение мозга, наверное, — произнес свой вердикт шаман и запалил какие-то травы, пахучие и сладкие. — Помереть может — старый… Наверняка помрет! — Он меня… Меня… во вранье… — скрипел старик. Шаман оглядел Ягердышку, молчаливо вопрошая. Чукча что-то прикинул в уме и принялся оправдываться, мол, старик сказал, что чуть ли не двести лет ему от роду, а в ответ на недоверие чуть не потопил каяк! Тромсе, так звали шамана, вдруг донес неожиданное: — Ему, может, и больше, чем двести! Его еще мой дед стариком помнил! Затем Тромсе склонился над стонущим Берданом и что-то пошептал ему в ухо, а Ягердышке подтвердил, что, вероятно, старик может помереть. — Ах, глупо как! — сокрушался Тромсе. — Человек, участвовавший в переписи населения 1901 года и доживший до третьего тысячелетия, умрет от удара веслом по физиономии. Неромантично все это! Слезы навернулись на глаза Ягердышке. Шаману Тромсе он верил, может быть, не сильно, но словам землемера с высшим образованием внимал, будто слову Божьему. Оттого его сердце сжалось. Ягердышка всем животом ощутил, что свершил убийство напрасное, и, выбравшись из шаманьего чума, зарыдал в небо, побежал сломя голову куда-то, шлепнулся в чьи-то нарты и унесся во льды, где и заплутал к ночи. А еще он слышал, как трещит лопастями вертолет, и выстрел. А потом нашел белый пушистый комочек, почти замерзший, однако. Схватил за шкирку, бросил под шкуры, закричал собакам «поть-поть-поть» и побежал за нартами навстречу Полярной звезде, под которой, по его разумению, находилось эскимосское стойбище с умершим или умирающим стариком Берданом, чей двухсотлетний путь оборвал он, почти мальчишка, чукча по имени Ягердышка… |