Книга Рецепт дорогого удовольствия, страница 26 – Галина Куликова

— Я вас снаружи подожду, — сказала Глаша, не вынесшая той вони, которую издавала предположительно дохлая мышь.

Оказавшись на улице, она поискала глазами Лидину машину и, найдя, глубоко вздохнула. Потом огляделась по сторонам и поежилась. Пейзаж был чудовищным. Могилы, кресты и абсолютно круглая луна на фоне старой часовни. Ни ветерка, ни шороха.

Вдруг неподалеку темнота будто шевельнулась. Глаша вздрогнула и вытянула шею. Так и есть! Среди могил что-то двигалось!

Еще мгновение — и появилась фигура в черном, которая медленно пошла в ее направлении. Глаша разинула рот, чтобы завопить, но подумала, что до смерти напугает если не Прямоходова, то уж Лиду точно. Лида даст по газам и со страху улетит куда-нибудь в Дмитров, ищи ее потом.

Поэтому вместо того, чтобы орать, она попятилась к двери сторожки. Через минуту фигура приблизилась, оказавшись сгорбленной старушкой с палкой в руке.

— Дочка! — позвала она тихим голосом, и у Глаши зашевелились волосы на голове.

«Сейчас позовет меня за собой, заведет в глухое место и закусает», — обреченно подумала она, схватившись за горло двумя руками. Старуха тем временем подошла совсем близко и глянула на Глашу черными глазами из-под платка.

— Дочка! — снова позвала она. — Ты тут, случайно, козла не видела?

Вибрируя, словно кусок жести, оторванный ураганом, Глаша тупо переспросила:

— Ко… Кого?

— Козла! — повторила старуха и пояснила:

— Я из деревни, что за кладбищем. Козел у меня пропал. Черныш. Пугливая такая скотина, всего боится! Один раз трахтур увидал, так убег аж за реку. И вот опять! Прихожу давеча на луг — нет козла маво. И веревки нет. Так с колышком и убег, нечестивец.

К побледневшей как полотно Глаше медленно возвращался привычный цвет лица. Вот только руки по-прежнему так дрожали, что их пришлось стиснуть изо всех сил.

— Нет, бабушка, — проблеяла она. — Я козла не видела. Вообще никого не видела.

— Куды ж он делся-то? — сокрушенно вздохнула старуха. — Я ж к нему привыкла. Он у меня все одно что собака. Сгибнет где, жалко ж. Он один раз уже забирался на кладбище, непутевый. Насилу нашла яво.

Старуха повернулась и побрела в обратную сторону, вертя головой по сторонам. Когда она исчезла из виду, Глаша истово перекрестилась.

— Господи, спаси и помилуй! — прошептала она, и тут сзади кто-то положил руку ей на плечо.

Она в ужасе подпрыгнула, и тут услышала голос Прямоходова:

— Молитесь? Молитесь, молитесь! Здесь самое место подумать о вечном. Кстати, у вас двести рублей с собой?

Глаша подтвердила, что с собой, и они отправились к старой территории по тропинке вдоль ограды. Издали было видно, что Лида и Жора продолжают возиться в салоне.

Глаша покачала головой и, не удержавшись, фыркнула себе под нос. Ей было немножко смешно, немножко завидно. По-идиотски остриженная и подкрашенная зеленой краской, Лида, кажется, была счастлива до полного офигения.

Когда Глаша с Прямоходовым открывали калитку, ведущую к старым захоронениям, Лида с трудом оторвалась от Жоры и с чувством воскликнула:

— Вон они, искатели приключений! Как ты думаешь, Жорик, что можно делать на кладбище после полуночи?

— Колдовать, — тут же нашелся Жора и неожиданно заявил:

— Жрать хочу до безумия. У нас ничего с собой нет?

— Ничего, — обеспокоилась Лида. — Но пока Глаха колдует, можем прикупить чего-нибудь. Помнишь, мы проезжали такую палатку, тут, недалеко.

— Хорошая мысль, — одобрил Жора. — Поедем быстрее.

— А Глаха не подумает, что мы ее бросили?

— Да мы быстро! Одно колесо — тут, другое — там.

Противостоять ему Лида не могла, поэтому развернула автомобиль и отправилась искать палатку с едой, чтобы накормить пылкого и все еще растущего Жору, расходующего массу физической энергии и потому вечно голодного.

Глаша тем временем семенила по асфальтовой дорожке, стараясь не отставать от своего спутника. Прямоходов шел уверенно, по-хозяйски насвистывая, как фермер, показывающий свои угодья заезжим гостям.

— Вот тут ты аккуратней иди, — предупредил он, замедлив шаг и ткнув пальцем в темноту. — Тут у нас могилка разрыта. Для нового постояльца. Завтра хороним.

— А разве здесь еще закапывают? — спросила Глаша дребезжащим голосом. Ей было здорово не по себе, несмотря на жизнерадостного спутника и фонарик, которым он водил по сторонам.

— Если землю заранее застолбили, то закапывают, Обратно будем возвращаться, гляди в оба. А то шаг в сторону — и привет!

— Долго еще? — жалобно спросила Глаша.

— Уже пришли, дамочка, не гоношись. Вот, — гордо сказал он и посветил на фотографию. Глаша увидела улыбающегося Петю и вздрогнула. Что он тогда говорил насчет техники умерщвления? Что если постоянно представлять человека мертвым, он умрет. Она тогда еще посмеялась над ним, и вот… Петя мертв, и его снимок все еще украшает могилу какого-то Мультяпова.

— Греби сюда! — велел Прямоходов и взялся за шишечку ограды. — Видишь, пумпочка? Нажимаю, поворачиваю и… Гляди на фотографию!

Он снова посветил на плиту, и Глаша увидела, как большой овальный снимок с громким щелчком открылся, словно крышка шкатулки.

— Опа-на! — радостно засмеялся Прямоходов. — Тайник у нас тут, дамочка, во как!

— А в тайнике что? — спросила Глаша, изумленно взирая на открывшуюся в плите нишу.

— В тайнике ничего! — возвестил тот. — Пусто. Если чего и было, оттуда до нас все вытащили.

— И что теперь?

— Теперь? Теперь гоните двести рублей!

Прямоходов как будто бы обиделся, что тайник не произвел на Глашу нужного впечатления. Она не скакала от радости и не ахала, прижимая ручки к груди.

— Двести рублей, — забормотала она и полезла в сумочку. — Сейчас, сейчас…

Копаясь в кошельке, она неожиданно вскинула голову.., и увидела привидение.

Привидение медленно плыло по асфальтовой дорожке в сторону выхода с кладбища. Оно было большим и ослепительно белым, если не считать двух черных пятен, похожих на огромные глаза.

Прямоходов не успел рта раскрыть, как Глаша лягушачьим прыжком преодолела разделяющее их расстояние и вцепилась в его плечи ногтями.

— Эй! — закричал тот. — Вы что, дамочка, опупели? Больно же!

— Там… — прошелестела Глаша, выпучив все, что у нее выпучивалось, — там… Лучше не оборачивайтесь!

Прямоходов, конечно, мигом повернулся и, увидев привидение, веселым голосом сообщил: