
Онлайн книга «Обратная перспектива»
— А где ж, Слава, твоя клюка, — удивился Карл. — Я, Борисыч, её не взял. Так хромаю. Думаю — Москва большая, хер, потеряешь и не найдёшь потом… Солнце исчезло. Деревья за окном стояли тёмные, застёгнутые на все пуговицы, будто собрались уходить. — Как стемнеет — спать лягу, — предупредил Славка. — Рано уеду. — Я тебе, Слава, утром такси вызову. До Савёловского. — Богатый? — хмыкнул Славка. — Нет, ленивый. Одеваться, до метро тебя провожать… Постелили Славке в маленькой комнате. Славка оглядел постель и хмыкнул: — Чисто, как в больнице. — Что ты! — сказал Карл. — Шик-мадера! Может, Славка, тебе бабу какую вызвать? — Карлик, ты совсем пьяный, — покачала головой Татьяна. — Нет, Борисыч, — с важностью ответил Славка. — Кто с водкою дружен, тому хер не нужен… Он сел на кровать и тут же привстал: — Что там… мешает. Татьяна сунула руку под матрац и вытащила детский кубик. — Принцесса ты на горошине, — рассмеялся Карл. — Спокойной ночи. А я пойду, биатлон посмотрю. Там знаменитый Бьёрндален… — Пердалин, так Пердалин, — сказал сонный Славка. — Прощай пока. Они посидели ещё на кухне, но не пилось и не разговаривалось — жалко было Славку. — Что там у нас с давлением? — спросила Татьяна. — Постучи по барометру. Карл постучал. — Нормальное. Чуть повыше. — Пойду-ка я спать, Карлик. Вставать рано. А ты смотри своего пердалина. Только звук убавь. Мелькали голубые горные тени, зеленели ели, яркие биатлонисты дышали с надрывом, из запалённых ртов текла длинная слюна. Закричала кошка, яростно и самозабвенно, за стеной стонал Славка. Карл выключил телевизор, шуганул кошку и вышел на кухню. Сел за стол, отразился в тёмном окне и налил себе водки. Вышел Славка в солдатских кальсонах, сел в угол и скорчился. — Налей, Борисыч, — попросил он. — Только не в эту… Стакан есть? Вот так, половину. А корочку — не надо. — А хуже не будет? — Хуже — не будет, — Славка выпил залпом и немного просветлел. — Вот скажи, Борисыч, мы с тобой сколько знакомы? Лет тридцать? Двадцать? — Двадцать пять. — Вот. А я про тебя ни хера не знаю. Сашку твоего, мериканца, и то знаю — он в телевизоре, хотя я и не смотрю. Все говорят — умный. А где он? Чего его нет? Отдельно живёт? Жалко, я бы его спросил… А ты, что ли, рисуешь? Или куплеты сочиняешь? — Рисую, Слава. Да вот, висит… Славка внимательно посмотрел на осенний хутор у моря. — Хероватая картинка. Мрачная. Я тебе, Карла, денег дам, купи себе белой краски. Карл налил Славке ещё полстакана — чем быстрее напьётся, тем легче уснёт. Но Славка, настроенный на разговор, только отхлебнул немного. «Не болит — и слава Богу», — подумал Карл. — Вот ты деревню нарисовал. И море с волнами. Скучаешь, наверно, а почему не едешь? Карл налил себе полчашки: Когда-нибудь устану бриться, И в хате с видом на лиман Я в старых книгах буду рыться И перечитывать Дюма. (Дым из каменных труб Вьётся раннею ранью, Серый день на ветру Повисает таранью.) И, собираясь на рыбалку, Увижу, как звезда дрожит, И жёлтая, как смерть, собака Ко мне тихонько подбежит. Холодным носом в пыль уткнётся, И возле ног моих свернётся… — Ну вот, видишь, — кивнул Славка, — там хорошо. А я тараньку давно не ел. Пива у нас нет. Поехал бы, и собаку себе завёл. А Татьяна твоя — в платье бы ходила. По бережку. Карл: Мне удалось раздобыть билет, И поезд ещё не ушёл. Еду в Одессу, которой нет — Это ли не хорошо… Там свежесть сгоревшего огня Серая тень таит. Одесса забыла, что нет меня, И ничего, стоит. Всё в контражуре, конечно, но Море полно говна. То ли виною её вино, То ли моя вина. И где-то на перекрёстке лучей — Каждому по лучу, — Одесса спросит меня: — Ты чей? И я своё получу. Славка: — Предатель, получается, жалко. А мог бы стать капитаном, в загранку бы ездил, богатым сделался… Карл: Всё, как было, остаётся, Всё, как много лет назад: Солнце ходит, море трётся, Суслик важен и усат. Те же заросли бурьяна У ларька «Вино и сок», Всё такой же дядька пьяный От ларька наискосок. Дядька пьяный на песке С сединою на виске. Над коричневой губою Папиросочка горит, Он беседует с прибоем, Сам с собою говорит. Сколько лет — пятнадцать, двадцать Славит здешние края… Подойти, поизгаляться… Боже мой, да это ж я. Славка: — Значит, место тебе не подходящее. Там, говорят, вина красного много. А тебе водка больше подходит. Карл: — Слава, а почему ты прозой со мной разговариваешь? Чем я хуже Бродского, или Рубцова? Славка: — Не хочу тебя обижать. Ты — знакомый. Слушай, Карла, если тебе на юге херово, живи у нас, в деревне. Я тебе тёлку продам. Что тебе Москва — всё равно на стуле сидишь и на пердалина смотришь. А Татьяна твоя по бережку бы ходила. В комбинзоне… Карл: …Тракторная колея, Ливень, холод, мрак кромешный… Что же делать, если я На другой воде замешан. Царских скифов кирпичи, Глина, красная от жажды. Там из солнечной печи Выкатился я однажды. Не мечтая о Руси За две тыщи километров, Над обрывом проносил Брюки, круглые от ветра… Золотой литой залив, Голубой, седой, жемчужный… Ветром жарким, отчим, южным Выперт я под кроны ив. Валерьяна, лебеда… Родина? Конечно, да. Но, казалось бы, родной Старый пруд, покрытый ряской, |