Онлайн книга «Большая книга женской мудрости»
|
– Я вижу. Но серая краска не нужна, если есть синяя! – Ну ты! «Худдожница»! Я тебе сказал, серую! Значит, серую! – Гляди! – Ларуса вылила краску в хрустальную пирамиду. Смелое сочетание цвета удивило и обрадовало дракона. – Молодец! – похвалил он неожиданно. – Вот это мне нравится! Я хочу не просто победить! Моя пирамида должна быть лучше всех! Ярче всех! И больше всех! Больше цвета! Больше голосов! Ты понимаешь? – Да. Я понимаю. Я приготовила тебе еще один сюрприз. Художница собрала все свои силы, и из ее тела, из ее мозга накопленными знаниями за всю жизнь через руки прямо в пирамиду потекла краска чистейшей голубизны, какой давно уже не помнили в Алифе. – Потрясающе! – Я пойду! – еле удерживалась на ногах уставшая художница. – Да. Иди. Конечно, иди, – дракон заботливо проводил ее сам до дверей. … – Победа на выборах обеспечена, – сказала Ларуса дома, – слуги дракона уже носятся по городу с моей пирамидой. Но если я получу краски, которые наметила, это будет сенсация! Чарли побьет все ре корды! – Не забывай о главном! – Мне сейчас не до этого… Ларуса думала только о Чарли. Она не отходила от этюдника, пытаясь смешивать краски. Но у нее получалось лишь жалкое подобие тех оттенков, которых она хотела добиться. Слуги Чарли беспокоились каждый день, но Ларуса точно тормозила все намеченные планы. – Я жду тебя в офисе, – не выдержал он, процедив сквозь зубы. Он не любил сам набирать номер телефона. Ларуса пришла с поникшей головой. – Ты делаешь все не так! Ты недостаточно вложила души! Леро! Глянь! Что она притащила! Чарли собрал слуг, и те стали учить художницу, как надо искать цвета. У Ларусы потемнело в глазах. Она вытерпела нравоучения людей, совсем ничего не понимающих в том, что они внушали ей, горячась. – Надо добавить еще рыжего цвета! – кричал Леро. – Нет! Лучше синего! Синего! – Я же тебе говорил! Серого! Эта была такая гениальная мысль! Ты убила мою мысль! Все! Убирайся! – Дракон в исступлении стал бить всех подряд. Слуги, привыкшие к экзекуции, услужливо подставляли подушки. Ларуса в ужасе бежала. С ее рук стекала краска, как бежит молоко у кормилицы. Почему она продолжает думать о нем? Пропадал бы он пропадом со своей пирамидой власти! Еще долго истекая зеленью, Ларуса принялась чистить кисти. Но вдохновение, казалось, покинуло ее. – Я говорила, что будет больно, – напомнила Веда. – Понимаешь, – объясняла ей Ларуса, – смысл выборов – завоевать голоса народа. Я знаю, стереотип мышления заставляет художников заполнять пирамиды розовым и серым, как и раньше. Но этими полутонами нельзя добиться веры. Только истинный цвет даст возможность победить! Мною не охвачен еще зеленый цвет – крестьянство. Желтый – интеллигенция. Красный – женщины. И фиолетовый – старики. Если все эти оставшиеся слои населения почувствуют правду и поверят, он пройдет с большим отрывом! Вот увидишь! – Надо только учитывать тот факт, – грустно напомнила Веда, – что то, что для одних пол, – для других потолок! Не все люди видят одинаково. Все семь цветов распознают только художники, ну, может быть, еще некоторые Маги и Магистры. – А Владыка? – И Владыка не всегда. Хорошо, если человек видит что-то еще, кроме своего цвета. Два-три – отлично, это роскошь, если пять-шесть! – А ты? Ты раньше видела все цвета? – Я стала видеть их, когда ослепла… Предвыборная атмосфера накалялась. Драконовы слуги звонили каждый день, но Ларуса пошла в офис, только когда смогла очистить свою зеленую краску от посторонних примесей и, довольная собой, поместила ее в пирамиду. – О, нет! Только не это! – возопил Чарли. – Я знал, что будет все не так! Ты испортила всю работу! Сбежались слуги. Они стали обливать грязью хрустальную переливающуюся пирамиду. Но к чистым краскам, добытым из сердца, грязь не приставала. Тогда Ларуса заплакала. Она не могла объяснить, почему все должно быть так, а не иначе. Ведь даже если кто-то из слуг различал голубой цвет, он не видел зеленого, а если чувствовал синий, не понимал оранжевого. Леро не растерялся. Он собрал слезы художницы в сосуд, где они загустели желтой краской. – Ты видишь? Получилось! – повторял он брату, помещая бесценную находку в пирамиду. – Не зря мы ее позвали! – Как я ненавижу художников! Я бы собрал их всех и закатал под асфальт! Ты мне все нервы истрепала! Как ты мне надоела! Ты позоришь меня перед слугами! Что ты здесь нюни распустила? Убирайся! – Я никуда не пойду. – Что? – Тебе придется терпеть меня, пока я не закончу работу. Я уйду, только когда сделаю тебя Магистром, – спокойно произнесла Ларуса. – Если кто-то и сделает меня Магистром, так это только я сам! – закричал дракон в бешенстве. – Ты! «Худдожница»! Посмотри, сколько людей работает на меня! Он открыл соседний кабинет. На полу стояли ящики, полные рулонов денег. – Это только ты одна тут нашлась, которая ничего брать не хочет! Смотри! Скольким я даю работу! Скольких я кормлю! На ящиках были надписи и в дом престарелых, и в детские сады, и в школы, и в полицию, а также многим Магам и Магистрам, и даже самому Владыке. – Если бы я не делился, меня самого давно бы закатали. Поняла? Эх, ты! «Худдожница»! Но что-то помягчело в нем, когда он разглядывал почти завершенную пирамиду, в которой до полной радуги не хватало двух крайностей: верхнего и нижнего цвета. – Ты, наверное, меня ненавидишь? Не обижайся. Я добрый. И честный. Я хочу открыть тебе один секрет. Знаешь, почему я бываю резким и злым иногда? Я – дракон! – Ты не совсем дракон, – возразила художница. – Ты – дракончик. Никто никогда не называл так Чарли. И он не знал, сердиться ему или нет. Одному из слуг приказал он налить им вина. – Почему у тебя дрожат руки? – спросила Ларуса. – Он боится тебя, – ответил за слугу Чарли. – Боится? – Конечно. Здесь все тебя боятся. И слуги. И Леро. И даже я. – Почему? – У тебя абсолютно противоположное мышление. Мышление творца. Мы разные. Поэтому ты мне нужна… Она поцеловала его в колючую щеку в знак примирения и пошла домой. – Он не должен пройти на выборах! – стонала Веда. – Не должен! – Ей становилось хуже и хуже. Она умирала. Ларуса, казалось, не замечала этого. – Он добрый, – повторяла она, как заколдованная, – он так и остался ребенком, маленьким хулиганистым дракончиком! Он превратится в настоящего, только если станет Магом. Но я этого не допущу! Ему самое место в Магистрате. Он родился для помощи всем бедным людям. Алиф ждет его! |