Онлайн книга «Ежевичная зима»
Значит, этот каменщик был склонен к насилию. Я кликнула по следующему заголовку. ИВАНОВА ПОДОЗРЕВАЮТ В УБИЙСТВЕ. Я вздрогнула. «Полиция обвинила Степана Иванова в убийстве женщины, чье тело было найдено на прошлой неделе в озере Вашингтон. Каменщик Иванов был последним, кого видели с этой женщиной, которая, как предполагают, занималась проституцией». Проститутка? Я снова вздрогнула. Если это и в самом деле была Вера, значит, ее жизнь сложилась крайне неудачно. Я покачала головой, не веря своим глазам. В этой истории должно быть что-то еще. Я вспомнила, как тетя Би предложила мне поговорить с ее подругой Лилиан. Может быть, у нее есть хоть какая-то информация. Я вбила в поисковую строку ее фамилию, и когда появился номер телефона, я набрала его. Мне немедленно ответил мужчина с густым рокочущим басом: – Алло? – Простите, я, вероятно, ошиблась. Я пытаюсь связаться с дамой по имени Лилиан Шарп. – Это моя жена, – ответил мой собеседник. – Она дома. Как мне вас представить? – Меня зовут Клэр Олдридж, я из газеты «Сиэтл Геральд». – Здравствуйте, я Лилиан Шарп. – Здравствуйте, миссис Шарп. – Слушаю вас. – Простите меня за беспокойство, но я работаю над очерком о маленьком мальчике, который пропал в мае 1933 года во время снегопада. – Да. – Вы помните? – Не мальчика, о котором вы говорите, а буран. Все его помнят. Он просто обрушился на город. И это в мае! Почти такой же буран, какой был у нас на этой неделе. Такое странное совпадение. – Да, действительно, – отозвалась я. – Чем я могу помочь вам, мисс Олдридж? – Я только что беседовала с вашей старинной приятельницей Би Ларсон, – произнесла я. – Би?! Как она? – Боюсь, не слишком хорошо. Сейчас она прикована к постели. У нее проблемы с сердцем. – Благослови ее господь. Я должна навестить ее. Она по-прежнему на острове? – Да, – ответила я. – Я вчера ездила к ее племяннице. Би сказала мне, что ваш отец был известным адвокатом в 1930-х годах. – Это так. В те годы он вел несколько резонансных дел. – Не было ли случайно среди них дела об убийстве Веры Рэй? Лилиан вздохнула. – Как бы мне хотелось вспомнить… Вполне возможно, хотя это имя мне ничего не говорит. – Би упоминала архив вашего отца, – не отступала я. – Он случайно не у вас? – У меня. Моя внучка Лиза потратила почти все прошлое лето, приводя его в порядок. Отец всегда докапывался до правды, как, судя по всему, и вы. Архив находится в нашем старом доме в Уиндермире. Разумеется, я знала это место. Это был один из самых престижных исторических районов Сиэтла. – Я там выросла, – продолжала Лилиан, – но теперь дом пустует. Мы с мужем живем в доме престарелых. Но мне невыносима мысли о продаже старого дома. Я надеялась, что кто-нибудь из моих мальчиков поселится в нем, но у них другие планы. И я их не виню. Дом просто в ужасном состоянии, – женщина вздохнула. – Не слушайте мое ворчание. Если хотите, мы могли бы встретиться там завтра. Надеюсь, вас не испугает пыль и паутина. Там давно не убирали. – Я была бы вам очень благодарна, – с радостью согласилась я. – Часть архива мне пришлось отдать, но в гостевой спальне осталось несколько коробок с документами – все это Лиза решила сохранить. Будем надеяться, вы найдете там нужные бумаги. – Огромное вам спасибо, – поблагодарила я Лилиан. – Могу ли я приехать завтра утром, скажем, в девять тридцать? – Время выбирайте сами. Мы с мужем ранние пташки, встаем на рассвете. Адрес такой: дом 5985, бульвар Уиндермир. Это старый особняк в колониальном стиле, перед входом растет большая голубая ель. – Отлично. – Я записала адрес в блокнот. – Встретимся завтра. В сумке зажужжал мобильный. Только не это. Я достала телефон и открыла эсэмэс-сообщение от Доминика. «Как насчет совместного ленча на рынке в час?» Я улыбнулась и быстро написала ответ: «Буду стоять у первого прилавка с цветами. Захвати аспирин». * * * Доминик ждал меня на углу рынка с букетом гортензий, завернутых в плотную коричневую бумагу. – Это тебе, – сказал он и уложил огромную охапку на сгиб моей руки. – Какие красивые. – Я чувствовала себя неловко, принимая их, особенно после вчерашнего вечера. – Как твоя голова? – Раскалывается, – ответила я. Доминик вытащил из кармана пузырек с лекарством. – Держи. – Он протянул мне две белые таблетки. Я запила их водой из бутылки, которую достала из сумки. – Умираю от голода. Куда ты меня поведешь? Он указал на блинную на другой стороны улицы. Мы с Этаном бывали там, когда я была беременна и требовала блинов. – Как насчет «Ла Буш»? Я пожала плечами. – Идет. Мы перешли вымощенную булыжником мостовую. Мои каблуки то и дело проваливались. Мне нравилась архитектура этой части Сиэтла. Должно быть, именно так город выглядел в те времена, когда много лет назад через рынок проходили Вера и Дэниел. Мы с Домиником устроились на стульях лицом к окну. Официантка приняла у нас заказ. Он выбрал блины с грибами, а я – с козьим сыром и жареным красным перцем. Именно за такими блинами я много раз посылала Этана, когда беременность диктовала мне свои предпочтения в еде. – Послушай, – обратилась я к Доминику, – прости меня за вчерашний вечер. Мне очень жаль… – Незачем извиняться. И стыдиться тебе нечего. – Думаю, есть, – сказала я. – Я замужем, а вела себя как… – Ты вела себя как женщина, которой причинили боль, – ответил Доминик. – И кстати: мы не целовались. Я наморщила лоб. – Нет? Точно? – Ты пыталась меня поцеловать, – улыбнулся Доминик. – И я даже подумывал о том, чтобы позволить тебе сделать это, но передумал. Я выдохнула. – А как твоя золовка? Я не слишком хорошо помнила ситуацию, но обвиняющий взгляд Лесли отпечатался в моей памяти. – Она никогда меня не любила. – По-моему, она настоящая ябеда. Я отхлебнула воды. – Это точно. Лесли наверняка рассказала эту историю Этану и своим родителям во всех подробностях. Но в ее версии мы с тобой целовались взасос. |