Книга Старость шакала. Посвящается Пэт, страница 46 – Сергей Дигол

В тот день они так никуда и не поехали. Кто-то позвонил Полу, и он долго говорил по мобильному телефону, жестикулируя и пару раз едва не попав под вылетающие с кортов мячи.

– Извини, такая заваруха, – сказал он ей, едва разобравшись с телефонным собеседником.

Такая, что, прости, не до тебя, читалось в его глазах.

– Может на днях? – спросил он, и Пэт кивнула. Неопределенно, но с намеком на согласие.

– Вот и отлично, – обрадовался Пол. – Тогда жду звонка.

Пэт и теперь не выразила несогласия, но попросила вызвать такси. Тащиться через весь город тремя маршрутами – сейчас это было бы невыносимой мукой. Такси застряло у дома Маккалистеров, где машине дорогу перегородил фургон, из которого мужчины в комбинезонах выгружали стенной шкаф. Расплативишись, Пэт не стала требовать от таксиста невозможного и поспешила проскользнуть незамеченной, но обогнув фургон, едва не налетела на Джимми Крайтона.

– Пэт! – он радовался как ни в чем не бывало и даже потрепал ее за плечи. – Ты вернулась?

– Еще вчера, – и она покосилась на окна Маккалистеров.

За те две недели, что ее не было в городе, всякое могло случиться. Это был всего лишь грузовой фургон для перевозки мебели, но Пэт все же забеспокоилась.

– Ремонт, что ли затеяли? – небрежно бросила она.

– Ах, да! – констебль разве что не подпрыгнул. – Ты и не знаешь! У вас новые соседи.

– Новые соседи? – она чувствовала, как сердце колошматиться у нее в горле.

– Фримэны. Приличная молодая семья из Норфолка. Две дочери-близняшки, совсем маленькие, год-полтора, наверное.

– Ааа?.. – указательный палец Пэт неуверенно поднимался в сторону дома.

– Маккалистеры? Переехали на прошлой неделе. Мистера Маккалистера пригласили работать в Ноттингемский университет. Круто, правда?

– Наверное. Я не очень в этом разбираюсь: родители не особо заботились о моем образовании.

Наверное, в ее голосе было чуть больше злости, чем требовали воспоминания о родителях. Констебль же смутился: он явно принял ее дурное настроение на свой счет.

– Слушай, Пэт, – замялся он. – Ты извини меня, если можешь.

– Мне не за что тебя прощать, – искренне сказала она. – Выбрось из головы.

– Нет, правда?

– Конечно!

– Тогда может… может, сходим куда-нибудь?

– Меня уже сегодня приглашали в ресторан, – усмехнулась она.

– Прости?

– Шучу. Конечно, сходим. Давай на днях. Немного приду в себя, пойму что с работой… Ты заходи, ладно?

– О, конечно! – казалось, ему не хватает воздуха от воодушевления. – Да, кстати!

Он вдруг нагнулся и поцеловал ее.

– Джим? – Пэт приложила ладонь к щеке, словно поймала бабочку, которая теперь нежно трепетала крыльями под ее пальцами.

– Я поздравляю тебя, – он смотрел в ее глаза. – Ты настоящая героиня, весь город только о тебе и говорит.

– Может, все же о победительнице? Или о Поле Бернхеме? – она съязвила, пытаясь скрыть смущение.

– О вас троих. Конечно, – констебль благодушно кивал. – Так может, я завтра зайду?

– Только к вечеру. Даже не представляю, что на работе творится. Я ведь и не звонила еще.

А назавтра случился пир. Он начался прямо с утра, и это было самое удивительное рабочее утро на памяти Пэт. Мерил Хаксли – Пэт виделась с ней во второй раз в жизни, – произнесла в ее честь короткую, но напыщенную речь, смысл которой сводился к тому, что умение принимать собственные решения и есть добродетель, которая требуется от настоящего сотрудника фамильного магазина Хаксли.

– Ждем новых свершений, Пэт, – и Мерил звякнула бокалом о бокал Пэт. – Ну и, конечно, за нами подарок, – добавила она, напомнив присутствующим, что чевствование Пэт – лишь краткое прелюдие к настоящему поводу для празднования.

После чего бразды правления праздником принял на себя супруг Мерил, переключивший внимание на настоящую причину торжества. Его можно было понять: пицца из «Пиццы Экспресс», суши из «Шики», морские деликатесы из «Брюммелс» и, наконец, ящик «Вдовы Клико» он оплачивал из собственного кармана, и чествовать кого-нибудь кроме себя за свой же счет было по меньшей мере неэкономно. А повод был долгожданный, равно как и приезд Майкла из Лондона по прошествию трех необычайно долгих недель.

– Дело сделано, друзья мои, – объявил он, улыбаясь шипящему перед его носом бокалу. – Теперь мы – часть компании «Теско», – и он оглядел присутствующих, словно ожидая аплодисментов.

Сотрудниками ответили Майклу улыбками, благожелательными кивками и звоном бокалов. Все стало ясно еще накануне, когда Майкл вернулся из Лондона, а Мерил оказала особую милость Джеку: лично позвонила ему, чтобы предупредить о готовящемся назавтра торжестве. Бюджет было решено не ограничивать, а значит, скромность и умеренность поощрялась. Стратегия была избрана следующая: еды было мало, но ее дороговизна соответствовала эпохальности события. Никого это не смущало: сам факт праздничного стола намекал на то, что все, по-большому счету, останется по прежнему, и это не могло не радовать сотрудников, уже слегка размякших после первого же глотка легендарного шампанского.

– Ммм! – опрокинув бокал, хозяин удовлетворенно поджал губы. – Великий день! Ешьте, пейте, не стесняйтесь!

Сам он, похоже, только и ждал, чтобы наговориться, пока остальные будут жевать.

– Великий день! – повторил Майкл. – И великая сделка – это если быть предельно скромным.

Вежливые ухмылки, внутрикорпоративная ирония в допустимых пределах.

– Как говорят в таких случаях, наши предки вкалывали ради этого дня. Ну да, так оно и есть: вся история человечества – лишь прелюдия к эпохе слияний и поглощений.

Мелькание рук над блюдами, удивляющих композициями из треугольников пиццы и роллов на одних и тех же тарелках.

– Получается, и наш час настал. Выходит, поглотили.

Старт сеанса синхронного пережевывания.

– Все вы уже конечно, в курсе всего, но раз уж мы выпиваем и закусываем по поводу, то неплохо бы этот повод официально озвучить. А кто это сможет сделать более официально, и даже официозно до смертельной скуки, чем ваш покорный слуга.

Веселое позвякивание вилок о тарелки, небывалое для официоза раскрепощение.

– Итак, магазин Хаксли теперь часть империи «Теско». Поздравим себя с этим событием!

Массовое замешательство, вызванное необходимостью высвободить ладони в условиях крайнего дефицита свободного места на столах. Разрозненные и оттого робкие хлопки.

– Конечно, это веха. Это день, который запомнят и, поверьте, причина такой уверенности кроется не только в сумасбродстве и высокомерии вашего директора.