Книга Экстрим по праздникам, страница 47 – Марина Серова

— Я так и знала — что-то произойдет.

Вот, пожалуйста, приперся. Все настроение испортил, урод, — причитала Валя.

— А ты бы с ним развелась. На фиг он тебе нужен? У тебя же квартира есть, отожми у него дачу. Я думаю, мой тесть поможет, — снова успокаивал ее Данилин, — это же раз плюнуть. Дети ваши уже взрослые. Вас разведут за три секунды.

Валя вздохнула:

— Славик, он же столько знает! Он же Юрку в больницу устраивал, когда тот на Кечаяна с ножом прыгнул. Юрик, кстати, опять что-то замышляет. Что с ним делать — ума не приложу.

— Да не трогай ты его. Хочет — пусть убивает чурку. С него взятки гладки — он же псих. А нам станет легче без конкурента. И насчет мужа тоже не думай.

— А что, если он меня сдаст с потрохами?

— Не сдаст, — заверил ее любовник. — Есть такая поговорка: «Нет человека — нет проблемы».

— Ты что, хочешь сказать, что сможешь убить Саньку? — поразилась Валя.

— То урод, то чуть ли не любимый Сашенька, — усмехнулся Данилин. — Может, вернешь его в семью?

— Хватит издеваться. Когда остальные подъедут?

— «Остальные»! Ты что, этого задохлика на «вы» называешь? — с иронией произнес Данилин. — Тоже мне, пуп земли нашелся. Он когда-нибудь помрет или от ужаса, или от простуды. Ты мне скажи, ты с ним правда спала или это сплетни?

— Какая тебе разница! — отмахнулась Валя. — Вот у тебя, между прочим, жена есть. Мне что теперь, по этому поводу скандалы закатывать?

— Ладно, хватит ворчать. — Вслед за этими словами послышалась тихая возня и Валюшкино хихиканье. — Пошли в дом, коньячку выпьем. Я замерз как собака.

А потом ты меня погреешь.

Я чуть не села. Валин брат и есть тот самый сумасшедший Фролов, который покушался на Кечаяна! Вот он, родственничек. А я-то голову себе ломала.

В доме все стихло. Я переключила камеру на нормальную съемку и вошла в дом.

Наверху раздавались голоса Вали и Славика. Наверное, сейчас она будет его «греть» и вниз они вряд ли скоро спустятся. У меня есть немного времени. Вперед!

Я пробежалась по комнатам на первом этаже. Никого. Дом был просторный. Построен он был скорее всего не более пяти лет назад, когда Лебедев начал работать на «Ковчеге», зарплата-то у него на заводе нехилая. На первом этаже я насчитала четыре комнаты, со вкусом обставленных. Одна из них была очень большая и, вероятно, служила гостиной. На второй этаж я не пошла: во-первых, там были люди, а во-вторых, сомневалась, что вино могут производить на втором этаже. Так-так, в доме должен быть подвал. Где же вход?

Я еще раз прошла по коридору и комнатам в поисках заветной двери, и мои старания были вознаграждены. В самой большой комнате я обнаружила дверь. А судя по затоптанной «тропинке», которая вела от этой двери к выходу, несложно было догадаться, что это и есть то, что я ищу.

— Женя, что ты там мечешься? — поинтересовался Олег.

— Да дверь искала. Теперь уже нашла, — прошептала я.

— Какую дверь? Куда? — не понял Герасимов.

— В подвал. Там скорее всего и находится цех по производству вина. А теперь будь повнимательней. Я пошла.

Я дернула ручку двери, но она оказалась заперта. Ничего страшного, я уже приловчилась открывать замки. Хм, с этим делом я, кажется, в настоящего домушника превращусь.

На лестнице, ведущей вниз, стояла кромешная темнота. Я опять переключила камеру и прибор ночного видения и осторожно спустилась в подвал.

Помещение поразило меня своими размерами. Мне даже показалось, что по площади оно намного больше, чем сам дом.

Окон здесь не наблюдалось, поэтому я решила включить свет, чтобы получше все рассмотреть. Пошарив руками по стене, я нашла выключатель и щелкнула им. Из наушника донеслись тихие ругательства.

— Извини, Олежек, я забыла переключить камеру. Теперь ты все видишь?

— Твою мать! Охотникова, тут же самый настоящий цех!

Да, это было на самом деле так. В подвале витал устойчивый запах дешевого спиртного. Вдоль стен стояли ящики. В некоторых были пустые бутылки, в некоторых полные. Какое-то вино уже было приготовлено на продажу и находилось в открытых коробках. В углу лежали большие листы бумаги с напечатанными на них этикетками. От листов еще пахло типографской краской.

Вдруг на лестнице послышались шаги.

Выключать свет не было времени, а сама я едва успела спрятаться за ящики с бутылками. В подвал спустились Данилин, Валя и какой-то незнакомый дядечка. Валя поглядела на лампочку:

— Вот видишь, я же тебе говорила, что с выключателем тут не все в порядке. Он сам по себе включается и выключается. Надо проводку менять, а то, не ровен час, сгорит дача.

— Поменяем, не беспокойся. Вот, Иван Николаевич, посмотрите сами. А то все только по рассказам да по слухам…

Иван Николаевич обвел взглядом подвал и зацокал языком:

— Да, ребятки, развернулись вы тут.

Только что с вами будет, когда я на пенсию выйду? Кто вас покрывать станет?

— К тому времени мы придумаем что-нибудь, — успокоил его Данилин. — Возможно, даже успеем легализоваться. Пока у нас только мелкие проблемки, но вполне разрешимые. От вас требуется лишь небольшая поддержка и помощь.

Брови у Ивана Николаевича поползли вверх:

— Что ты считаешь мелкими проблемками: неудавшееся покушение или отравление вином в Новоармейске? Один ваш братец нервов мне потрепал, не дай бог.

Ты хотя бы представляешь себе, Слава, с каким трудом я заминаю это дело? С Дмитриевым мне, конечно, проще. Он у меня в долгу. Если вылетит с работы по статье, то не видать ему пенсии как своих ушей.

Поэтому я все дела, касающиеся вашей затеи, ему и передаю. Но поймите меня правильно — надо мной тоже есть начальство.

И меня ох как могут взгреть.

— Женька, — прошуршал мне в ухо Олег, — а ты знаешь, кто это?

— Нет, а кто? — потихонечку спросила его я.

— Тундра ты, Охотникова. У тебя хоть телевизор дома есть? Это Иван Николаевич Селезнев. Заместитель начальника областного УВД. Когда начальник в отпуске или в отъезде, он всегда его замещает. Поговаривают, что сам начальник нашей милиции — протеже Селезнева. Что этот старый пень скажет, то он и делает. А какое отношение он имеет к нашим виноделам?

Да, действительно… А, вспомнила: тетя Мила говорила, что у Данилина тесть — какая-то шишка в органах. Скорее всего Селезнев и есть данилинский тесть.

Пришедшие постояли еще немножко, потом Данилин предложил «хлопнуть по соточке», и они поднялись наверх. Я походила еще немного по подвалу, нашла коробки с пробками, какой-то аппарат, с помощью которого, вероятно, закручивались пробки. Но то, чем наполняли бутылки, то есть поддельное вино, не нашла.