Онлайн книга «Болваны»
|
Внезапно сильный поток воды окатил Мишину голову, и маленькие холодные струйки покатились за воротник и побежали по позвоночнику. Керамист выпустил его из рук. Миша сделал два быстрых шага от перил балкона и мертвой хваткой вцепился в балконную дверь, как будто ручка стеклянной двери могла спасти его от цепких рук керамиста. Керамист тоже был весь мокрый, отряхивался от воды и отфыркивался. Мадам стояла на пороге балкона с пустым тазом. Лунин понял, что она окатила их холодной водой и, наверно, спасла Мише жизнь. Керамист ругался, но интеллигентно, не матом. Он не смотрел на Мишу, был хмур и сердит. Так же не глядя, он сорвал с Мишиного плеча сумку и выкинул ее с балкона вниз, после чего, отстранив мадам, ушел на кухню. Мадам вафельным полотенцем обтирала кровь с Мишиного лица. Совсем недавно он тоже перетягивал ей руку полотенцем. Теперь настал ее черед. Керамист из глиняного кувшина наливал в стакан розовый морс. - И этого жалкого щенка... Облезлого пуделя... ты затащила к себе в постель? Ну ты и шлюха! - Керамист залпом выпил стакан клюквенного морса. Миша вырвался из ласковых рук мадам и головой вперед полетел на керамиста. Тот хладнокровно выждал, пока Лунин приблизится к нему на подходящее расстояние, и, шагнув в сторону, без замаха, с силой опустил кувшин на Мишин затылок. Миша второй раз потерял сознание. Очнулся он на носилках: мадам и санитар в белом халате засовывали их в карету "Скорой помощи". Последнее, что увидел Лунин с носилок, был крытый милицейский фургон, в каких обычно возят пьяниц в медвытрезвитель. Возле двери машины керамист ругался с двумя милиционерами, а они, разозлившись, грубо затолкнули его внутрь фургона. 5. - Здравствуйте! Привет! - В палату вошел Птицын; как всегда уверенной походкой, он направился к Мишиной кровати, улыбнулся при взгляде на Лунина. Как видно, вид у Лунина в колпаке Буратино из бинтов, был забавный. Миша привстал. Они пожали друг другу руки. Миша не хотел говорить с Птицыным при соседях, накинул на плечи больничную пижаму. - Подожди! Пойдем в коридор... в холл... там мягкие кресла... - Пошли, - согласился Птицын. - Ну, рассказывай о своих подвигах... инвалид, Герой Советского Союза, - сказал Птицын, лишь только они уселись. - Твоя тётя мне что-то энергично объясняла, но я ничего не понял... То ли ты кого-то побил, то ли тебя избили в пьяной драке... Мадам с тобой поехала в больницу... Чуть ли не операцию тебе собирались делать... - Да нет... Просто швы на голову наложили... - скромно отмахнулся Лунин. - Вообще, мы с тобой так давно не виделись, что я толком ничего не знаю... Расскажи всё с самого начала... про военкомат... про психушку в Абрамцево. Твоя мама говорила: туда вообще никого не пускали... Это что, тюрьма? Птицын умел слушать. Редкое качество в людях. Ему приятно было рассказывать: он почти не перебивал, задавал наводящие вопросы, посмеивался в неожиданных местах, уточнял то, что его занимало. Миша начал ab ovo, с яйца: - Я сидел в Пушкино, на берегу Учи... Такой интеллигент-замухрышка... Сидел и читал книгу Богомолова о философии Платона... Вокруг говорили на своеобразном диалекте: как "закосить", куда отправят, по каким статьям дают белый билет... Я ничего не понимал, но мне нравилось, что я отличаюсь от них, хотя бы тем, что безуспешно пытаюсь врубиться в платоновское понятие "мимесис"... В тот день я не выпил свою дозу... Состояние, похожее на похмелье или абстиненцию: вокруг всё в дымке, расплывается, кажется нереальным, иллюзорным... Думаю: "Зачем я сюда попал?" Какие-то странные чужие голые люди... Помещение вроде тюрьмы, с решетками на окнах. "Всё тонет в фарисействе..." Кому, собственно, мне сказать, что я не пойду в армию? Смотрю: всех врачей прошел, а психиатра нет. Спрашиваю: "Где психиатр?" - "А зачем тебе психиатр? Вон невропатолог". Вижу: в конце лабиринта длинная сухопарая женщина. Лабиринт - система из нескольких комнат, разделенных занавесками или перегородками. Как мытарства... В одной комнате руку отрежут, в другой - пятку поджарят, в третьей - железным крючком по башке дадут. Наконец, попадаю к невропатологу. Худая, очень высокая: даже сидя она была выше меня на голову... На лице - жестокоумие. Сразу видно: она не потерпит никаких возражений. Сижу перед ней, как бычок... в томате. - Жалоб на голову нет? Травм, болезней головы в детстве не было? - Была грыжа... - А-а-а!... Но не падал... сотрясений не было? Ну всё... иди дальше... - Как дальше? - я был несказанно удивлен. - Простите, я не могу идти в армию! - Как это не можешь? - теперь она удивилась; казалось, ее шея вытянулась и туловище стало еще длинней. - Я не хочу идти в армию!.. - Как это не хочешь?! Заставим! Я разозлился: - Я пацифист! Я на вашу армию плевать хотел! - Как миленький пойдешь! Ты что, не патриот?! Каждый должен защищать Родину! - От кого? Не хочу я ее защищать... И вообще я верю в Бога... А на Родину вашу мне наплевать! - Та-а-а-к! Посмотрим! - врачиха угрожающе распрямилась и стала напоминать гладильную доску. - Ты учишься, работаешь? - Заканчиваю пединститут! - Вот как! Педагог, значит! - тон ее низкого голоса не сулил мне ничего хорошего. - Так я тебе сейчас такую статью накатаю, что ты даже дворником не устроишься! А к детям, я уж об этом позабочусь, тебя на пушечный выстрел не подпустят! Педагог! Тут я вспомнил, что лежал в дурдоме. Меня осенило: нужны факты! - Как же... Я ведь лежал в клинике неврозов... - Как лежал? - шея невропатолога еще больше вытянулась и сделалась, как у Алисы в стране чудес, после того как та откусила гриб. - Так с этого надо было начинать! А то морочишь мне голову... целый час!.. Справка есть? - Вот! Я думал ее психиатру надо отдавать... А вы-то не психиатр... - Ну уж... это... просто... - Она возмутилась до таких глубоких глубин души, что даже и слов не нашла. - Справку давай! Много разговариваешь! - Целых три месяца лежал... А вы говорите: в армию!.. Она долго-долго изучала справку, чуть не нюхала, на обороте даже посмотрела. - Здесь нет диагноза! Я так ничего могу поставить! Нужна экспертиза! - Так положите меня туда опять... - Нет. На экспертизу пойдешь в нашу больницу... - Не пойду я в вашу больницу... Невропатолог снова не на шутку разозлилась: - Тогда я тебе "четверку" поставлю - шизофрению, и на тебе можно будет поставить крест! - Ладно... - я здорово перепугался. - Не надо мне вашей шизофрении... Лучше уж на экспертизу... - Так-то лучше... |