Книга Мистические истории доктора Краузе, страница 46 – Инесса Давыдова

– Я могу вам помочь только с теми людьми, которые вхожи в дом, а это очень близкие люди. И нового человека я не видела. Все друзья отца знают его еще с института. Новых друзей у него не было.

– Этот человек существует, – уверенно произнес Эрих, – я вас уверяю. Просто он пока не пришел вам на ум. И не обязательно это мужчина.

– А как этот человек повлиял на моего отца?

– Он мог повлиять на его судьбу, просто появившись рядом с ним.

– Как это? – не поняла девушка.

– Существует кармический закон. Если мы сделали что-то в прошлой жизни, это повлияет на нашу будущую жизнь.

– Я что-то слышала об этом, но мне мало в это верится.

– Хотите, я вам быстро продемонстрирую закон кармы?

– Конечно! – воскликнула она и улыбнулась.

– Вас в семье пять человек, двое родителей и трое детей. Так?

– Да.

– У вас два брата. С одним из них у вас сложные отношения, вы скорее терпите друг друга, чем любите.

– Да. Это Антон, как вы узнали?

– А второй брат для вас отдушина.

– Это Денис!

– Он понимает вас с полуслова, искренне любит и обо всем вам рассказывает.

– Я поняла! Значит, тот, кто меня любит, и есть тот брат, с кем я встречалась в прошлой жизни?

– Нет, наоборот. Тот, с кем натянутые отношения, – ответил доктор и, увидев удивление на лице девушки, пояснил: – С Денисом вам ничто не мешает выстраивать отношения, а вот с Антоном вам мешает пережитое прошлое. Он мог быть кем угодно, не обязательно братом. Вы пережили неприятный опыт, он стоит между вами и мешает общаться. Если вы преодолеете его, то разорвете кармическую связь, если нет, то будете воплощаться снова и снова, пока не простите друг друга.

Девушка удивленно округлила глаза и высоко подняла брови. Такое выражение придало ее лицу детскость и наивность. Доктор усмехнулся и спросил:

– Что? Не убедил?

– Почему? Наоборот, я подумала, что это как раз все объясняет. Долгие годы я не могла понять, за что он на меня злится. Ведь его эмоции не имеют причин. Я никогда его не обижала, но он просто на дух меня не переносит.

– То есть это он враждует с вами?

– Да. Иногда мне кажется, что он способен сделать мне больно.

– Значит, он уже делал это раньше.

– Как это?

– В этой жизни он использует те навыки, которые он приобрел в прошлых жизнях.

Зоя на минуту задумалась, потом остановилась, ее глаза заблестели.

– Еще в детстве он у меня крал кукол и забирал их к себе в комнату, мама нашла у него целый склад под кроватью. Когда она спросила, зачем он их взял, он не смог даже вспомнить, когда и зачем это сделал. Он смотрел на них, как будто впервые видел.

– Я бы посоветовал вам обратиться к гипнологу и выяснить, кем он был в прошлой жизни.

Девушка улыбнулась и сказала:

– Пожалуй, я так и сделаю.

Когда они подходили к лестнице парадного входа, Зоя остановилась и спросила:

– Значит, и тот человек, который привнес в папину жизнь кармическую связь, тоже с ним в натянутых отношениях?

– Необязательно. Между ними может быть сильная привязанность. Такая, которую он даже объяснить не может. Но антипатия, конечно, не исключается, и, проведя первый сеанс с вашим отцом, я бы искал скорее антипатию.

– У меня еще вопрос: а если ты чувствуешь непреодолимую тягу к незнакомому человеку, это тоже сигнал от кармической памяти? – спросила Зоя и загадочно улыбнулась.

– Не обязательно, – спокойно ответил Эрих, не понимая ее намека, – это может быть обычная симпатия, вызванная набором гормонов.

Они поднялись по лестнице и вошли в холл. Дверь им открыл охранник, он сказал Зое, что ее ожидает отец, и девушка, пожелав доктору спокойной ночи, бросила на него прощальный взгляд и быстро поднялась на третий этаж.

* * *

На следующий день рано утром в спальню доктора Краузе постучали. Накинув халат, он поспешил к двери.

– Вас ожидает Эдуард Филиппович. У него мало времени, к обеду он должен быть в аэропорту, – сказал Петр Семенович. – Завтрак вас ждет в его кабинете.

Через полчаса Эрих вошел в кабинет хозяина дома и увидел его сидящим за столиком на балконе. На его плечи был накинут клетчатый плед. В руке он держал чашку с кофе, аромат которого распространился по всей комнате.

– Прошу прощения, что разбудил вас так рано, – сказал Эдуард Филиппович, увидев доктора, и показал ему на свободное кресло. – Присоединяйтесь ко мне.

На столе лежали тарталетки с грибами и с сыром, ваза с фруктами, а также термос с какао.

– Мне сказали, что вы пьете какао, – произнес Эдуард Филиппович и пододвинул к доктору фарфоровую чашку с блюдцем.

Петр Семенович вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.

– Мы с дочерью проговорили всю ночь, и это изменило все мои планы. Я уже говорил вам, что мы с ней очень близки. Ее мнение обо мне и моей жизни очень важно. Поэтому я внимательно ее выслушал и сделал несколько распоряжений на сегодняшний день.

Эрих сразу заметил изменение в поведении и манере разговора пациента, взгляд стал мягче, движения спокойнее, снова проявились эмоции. Судя по всему, любовь дочери заставила хозяина дома побороться за свою личность, и в итоге он одержал победу.

– Прервать сеансы мы с вами не можем, но мне необходимо воссоединиться с моей семьей. Настало время для примирения. Они сейчас в Италии.

Эдуард Филиппович тяжело поднялся с кресла, заложил руки за спину и начал ходить вдоль окон.

– Сегодня мы проведем здесь второй сеанс, затем поедем в аэропорт, прошу вас присоединиться ко мне.

– Вы хотите, чтобы я полетел с вами в Италию?

– Вам придется ехать, но не из-за меня, – ответил Эдуард Филиппович и протянул доктору конверт. – Вчера утром в Веронской гостинице обнаружили в номере труп молодой женщины.

По тону хозяина дома, Эрих сразу понял, что это как-то связано со смертью его жены. Он быстро распечатал конверт и вынул из него фотографии. На них была запечатлена молодая женщина с длинными рыжими волосами. Ее тело лежало на кровати, руки и ноги были связаны, во рту виднелся кляп. Ее лицо было все в кровоподтеках. Краузе сразу вспомнил Елену, ее поза и повреждения на лице были в точности как на убитой девушке.

– Ее задушили, – сказал Эдуард Филиппович, глядя на фото через плечо доктора. – Какой мерзавец. Совсем молоденькая. Она же чья-то дочь.

Краузе сложил фотографии в конверт и положил их в карман джинсов.

– Я взял на себя смелость и попросил вашего детектива приехать в Верону. Он ведь с самого начала в деле, пусть посмотрит на место преступления свежим взглядом.