Онлайн книга «Альпийские каникулы»
|
– Придумай что-нибудь, – отмахнулась я, – скажи, макулатуру собираешь. Прижимаясь к стене, стараясь чуть ли не ползти по ней, я, ступая на носочках, легкими прыжками понеслась вверх. Вплоть до самого входа на чердак лестница была пуста. Быстро возвратилась назад. Тео у двери не оказалось. Распахнутая полностью дверь открывала вид на всю квартиру сразу. Может, кому и нравятся сюрпризы – мне нет. Я еще раз огляделась. Перехватила пистолет удобнее: оперлась кистью правой руки, держащей рукоятку, в ладонь левой руки и резкими зигзагами заскочила в квартиру. В коридоре и холле не было никого. На кухне послышалось шевеление. Влетев туда двумя прыжками, я чуть не сплюнула от досады: Тео, присев на корточки у холодильника, доставал оттуда банки. – Ты как вошел? – спросила я. Он встал, прижимая к груди французские равиоли. Ногой закрыл дверцу холодильника. – Набрал код и вошел – ты же в прошлый раз не закрывалась, я видел и запомнил. Эти равиоли – жалкое подобие наших пельменей, – перешел он на другую тему, – но, когда жрать хочется… Я, не дослушав его, вышла и заглянула в спальню. Квартира до нашего прихода была пуста, но в ней явно кто-то побывал и даже не позаботился о том, чтобы скрыть следы. Это могла быть Зигрид, при условии, что ей удалось вырваться от Клауса, тогда сейчас она может находиться только в полиции и давать показания, потому что следов паники в квартире не видно. А если Клаус жив, то она не паниковать никак не может. Значит, чувствует себя под защитой. Или это может быть сам Клаус, что более вероятно. Ему-то опасаться точно нечего – Зигрид живет одна, гости у нее очень редки, кроме меня, такой уставшей и немытой. Я встала перед зеркалом. Милый морковный цвет волос и длинные височки требовали огромных колец в уши и зеленого цвета глаз. Сделаем. Вернулась в коридор, заперла входную дверь. Тео, напевая что-то знакомое, уже раскладывал вилки на столе. – Планы будут такие… – начала я. – Жрать! – резко ответил он. Я присела за стол. – Устроим засаду. Если до завтрашнего утра сюда никто не сунется, то я пойду в самое логово. Тео раскладывал еду и кивал. – Это опасно, Тео, кивать не надо. Придется все делать по очереди, чтобы нас не застали врасплох. Если не хочешь меня оставлять, то придется подчиниться этим правилам. Он сунул мне вилку в руку, пододвинул тарелку, посмотрел как на дурочку. – Все я понял. Все. – Тео подцепил равиоли, сунул в рот и начал жевать. – В туалет – по очереди, в ванную – по очереди. Слушай, а спать тоже по очереди? Ночью вряд ли сюда полезут: слишком уж по-хозяйски тут они себя вели – те же равиоли, занавески. Или ты просто боишься со мною спать? В прошлый раз вроде не пугалась. Я посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь сосредоточиться, потом хмыкнула и рассмеялась: – Глупости говоришь. Я заметила, что энуреза у тебя нет, а больше ничем ты меня напугать не сможешь. * * * Гостей бог не послал. Поэтому удалось и отдохнуть, и подготовиться к другим подвигам. Вечером, посадив Тео за телефон, я сумела вычислить номер герра Найдлина, живущего в Аллахе – приятном пригороде Мюнхена. Позвонила ему сама в приличное время – около десяти вечера – и договорилась о встрече на завтра в десять. Макс Иванович очень любезно согласился принять привет от любимого племянника Жорика Цеперухо и поговорить о моих затруднениях. Утром я со вкусом сделала зарядку, пока Тео хозяйничал, затем с особым художественным рвением сотворила макияж. Тео стал проситься со мною – но как, скажите, пожалуйста, я смогу объяснить наличие у себя такого хорошего знакомого, который меня везде сопровождает? Я же в Мюнхене в первый раз. – Скажешь, что я русский и приехал вместе с тобою! Брат! – Жорик знает, что у меня братьев нет, а с ним наверняка уже созвонились. – Жених! – Еще чего! Тео присел на колени рядом со мною, жалобно заглянул в глаза. – Студент-практикант, – тихо протянул он, сложив ладошки, как буддист. В эти ладошки я сунула ему косметичку, встала и пошла на кухню: – Студент! Что у нас на завтрак? Опять равиоли? – Яичница с салатом из свеклы. Полезно для здоровья. После завтрака мы договорились о том, что к Найдлину я иду одна, а потом Тео будет прикрывать меня на расстоянии, заодно и посмотрит, нет ли слежки. Прослушав по радио новости, в том числе одну особенно жуткую – о нападении исламских террористов на молодую пару, отдыхающую на природе, мы вышли из квартиры, тщательно заметя свои следы. Гадальные кости, брошенные на дорожку, дружески посоветовали не ловить ворон ртом: 8+18+27 – «Существует опасность обмануться в своих ожиданиях». Пока я еще могла предполагать, что Макс Иванович окажется честным предпринимателем, никак не связанным ни с мафией, ни с «Нахтфогелем». Однако, пока мы ехали в Аллах на такси, я заглянула все-таки в пару мест – в одном из них с помощью контактных линз я сменила цвет глаз, в другом приобрела вот такенные подвесы на уши! Самым сложным оказалось сменить походку и не вертеть быстро головой, а то мои украшения начинали раскачиваться в разных направлениях и в противофазе. Очень странное ощущение. Кажется, что голова остается на месте, а все, что ниже ее, начинает кружиться. Головокружение наоборот. Остановив такси за два квартала до дома Найдлина, мы вышли, и я дала своему студенту-практиканту последние указания. Он приземлился в кафе, а я отправилась дальше пешком. Макс Иванович жил в двухэтажном белом доме с красной черепичной крышей. Гараж на два автомобиля располагался слева. Дом стоял метров за тридцать в глубь от высокого решетчатого забора. В общем, он был почти таким же, как и все остальные на этой улице. За исключением нескольких мелочей. Мелочь первая: у калитки с той стороны маялся от скуки детина с детским лицом и плечами Шварценеггера. – Хай! – произнесла я, подходя ближе. Парень сфокусировал на мне бесцветные глаза и промолчал. Он старательно жевал резинку, и это ну никак не могло отвлечь его на беседу. Такого фокуса я не ожидала. Мне почему-то казалось, что после ответа на мое приветствие я сразу же определю земляка и попрошу передать о моем прибытии хозяину. А если этот охранник – немец? Тут подбежала мелочь под вторым номером. Точнее, их подбежали две – две мерзкие суки-доберманши. Выкатив темные глазищи, они застыли на месте, расставив тонкие, несоразмерно широким туловищам, лапы. |