Онлайн книга «Момент»
— Ну, я просто хотел сказать, Томас… сэр… что Кэндис — это лучшее, что было в моей жизни. — Это очень приятно слышать, Пол. — И еще я думаю, что она самый умный человек на свете. Я почему-то сразу решил, что — в силу моих постоянных разъездов и прохладных отношений с ее матерью — Кэндис, возможно, и выбрала Пола за его порядочность и стабильность. Прекрасные качества, но явно не самые выдающиеся и интересные. И вот теперь… — Когда же поступило это предложение? — спросил я. — Три недели назад. — Понятно. — Я знаю, надо было сказать тебе об этом раньше. — Вовсе нет. Тебе нужно было время все обдумать, прежде чем говорить со мной. — Я и с мамой еще не говорила. — Ну, хорошо, как ты, довольна? Удивлена? Напугана? — Все вместе. Знаешь, Пола недавно приняли в Йельскую семинарию. Он закончит там магистратуру, а может, и докторантуру. И потом его посвятят в духовный сан епископального священника. — Замечательно, — сказал я. — Слышу иронию в твоем голосе. — Епископальцы, к счастью, не пятидесятники. И он отличный парень. Но… — Я думаю, что люблю его, пап. — Это уже ближе к теме, если ты собираешься за него замуж. Но, заметь, ты сказала «я думаю». Извини… я понимаю, что другой бы на моем месте прыгал от радости и кричал: «Фантастика!» Просто… — Он тебе не очень, да? — Как я уже сказал, я нахожу его исключительно приятным и рассудительным молодым человеком. И я знаю, что он обожает тебя. — Я все жду, когда прозвучит «но». — Но… ты знаешь, я отложил пятнадцать тысяч долларов на подарок тебе к окончанию колледжа. Я надеюсь, что ты примешь эти деньги и свалишь куда-нибудь на год. Помотайся по Юго-Восточной Азии, потом поезжай в Австралию. Сделай себе рабочую визу, которую дают сразу по окончании колледжа. Проведи полгода на Барьерном рифе или поработай в газете в Сиднее. У меня там есть кое-какие связи. И возвращайся — или нет, — а там уж посмотришь, какой сделать следующий шаг. — Другими словами, не выходи замуж. — Другими словами… сначала найди свое место в мире. Не загоняй себя сразу в угол. Тем более что это может быть вовсе не тот угол, в котором тебе захочется остаться. — Пол мне то же самое говорит. Он знает про эти пятнадцать тысяч. И знает, что ты подбиваешь меня на поездку. Говорит, что его отцу, профессиональному бухгалтеру, такая классная идея никогда бы не пришла в голову. Пол хочет, чтобы я поехала. Но чтобы потом я вернулась и вышла за него замуж. — Очень прогрессивный подход. — Я опять слышу иронию, отец. — Я думаю, что Пол прав. Открой для себя мир. Путешествуй. Ищи приключений. И если через год у тебя не пропадет желание выйти за него замуж… — Я думаю, что хочу выйти за него замуж сейчас. — А… — Ты разочарован? — Я никогда не разочаруюсь в тебе, Кэндис. Никогда. — Но ты считаешь, что я принимаю решение, не обдумав его, как следует. На самом деле я очень много думала. Пол уважает меня и очень мною дорожит. Он не пытается загнать меня в какие-то рамки. Он дает мне полную свободу и право выбора. — Все это звучит очень заманчиво. Только… почему бы не воспользоваться тем, что он отпускает тебя на год путешествовать по миру? — Да, и на Бонди-Бич познакомиться с каким-нибудь шальным сёрфингистом, который заморочит мне голову и убедит в том, что мир на самом деле куда шире, чем то, что предлагает будущий епископальный священник? Я улыбнулся и мысленно сказал себе: все, заткнись… больше никаких советов. Но неожиданно для себя произнес: — Я никогда не буду указывать, что тебе делать со своей жизнью, Кэндис. Просто будь уверена в том, что ты по-настоящему любишь этого человека, вот и все. — Я уверена. Да, вначале у меня проскользнуло «я думаю». Но это скорее от волнения. Мне казалось, что, если я скажу тебе определенно: «Да, я знаю, что это он», ты решишь… — В конечном счете, это неважно, что я решу. Главное — что ты чувствуешь. Только это имеет значение. И если ты действительно уверена, что это… — Ты же испытывал такое, да? — Да. Было. — Но не с моей матерью. — Это она тебе сказала? — Да. И добавила, что тоже не испытывала такого к тебе. — Что ж, твоей маме не откажешь в прямоте. — Но она еще говорила, что ты никогда не рассказывал ей об этом. Та женщина… — Возможно, если бы я рассказал об «этом», она бы очень огорчилась. — Потому что поняла бы, что однажды ты был настолько влюблен… — …что до сих пор страдаю. — Звучит печально. — Нет. Просто это жизнь. В любом случае, если бы все сложилось с той женщиной, то не было бы тебя. — Выходит… я как компенсация? — Ты — лучшее, что было в моей жизни, Кэндис. Она потянулась ко мне и коротко сжала мою руку, прошептав: — Спасибо тебе. — И добавила: — Но ты по-прежнему так одинок, отец. — Это может измениться. — Только если ты этого захочешь. — Нельзя отказываться от надежды, Кэндис. Даже когда мы думаем, что все потеряно, надо убеждать себя в том, что жизнь по-прежнему полна возможностей. — Значит, если я выйду за Пола по большой любви… а потом, лет через десять, все пойдет не так… и я окажусь с двумя детьми и без денег… — Обещаю, что от меня ты не услышишь: «А ведь я предупреждал». Но, скажем, даже если это и случится. Все развалится. И ты действительно окажешься с двумя детьми на руках. Тут как на это посмотреть. Ты можешь решить, что все двери для тебя закрыты. Но можешь решить, что «кризис» — это синоним «возможности». Можно сидеть в какой-нибудь глуши и грустить. А можно схватить детей в охапку и махнуть в другую страну. И начать все сначала. Для многих такие ситуации становятся настоящими трагедиями. Люди просто забывают, что жизнь — это гибкая конструкция… и, по большому счету, ты сам выбираешь горизонты и пределы. — Не все так свободны, как ты, пап. — Вряд ли меня можно назвать свободным. Я бы даже сказал, что я совсем не свободен. После затянувшегося ужина я привез дочь в ее квартиру. Подъезжая, я увидел в окне Пола, который сидел в кресле-качалке в их гостиной, склонившись над каким-то талмудом. — Можно, мы к тебе заедем в этот уик-энд? — спросила Кэндис. — Я буду очень рад. |