Онлайн книга «Путешествие дилетанта»
|
Пьер с негодованием отверг и эту идею. Решение неожиданно подсказал Небойша, с которым Мели поделилась, не особо надеясь на помощь. Вникнув в проблему, он позвонил кому-то и после недолгих переговоров сказал: – Венеция тебя устроит? Мой двоюродный брат ходит туда на яхте два раза в неделю из Пулы, туристов возит. Говорит, что для однодневного круизного визита виза не нужна. Просто внесет тебя в судовую роль. За день управишься? – Попробую, – пожал плечами Пьер. * * * Собирались недолго. Яхта ходила в Венецию по вторникам и субботам. В выходные там делать было нечего – наверняка банки были закрыты. Выезжали в понедельник вечером, чтобы успеть к отходу яхты. Пьера удивило, что про доверенность на старенький фольксваген Небойши никто даже не вспомнил, а когда спросил об этом, будущие родственники только пожали плечами: – Ты же не будешь его продавать? Вера принесла бутерброды в пластиковой коробке и плед. Помахала рукой: – Sretan put! – Laku noć! – блеснул знанием языка Пьер. Мели вывела машину на дорогу и путешествие «за gotovinom» началось. Пьеру была уготована роль штурмана, но он с ней не справился – постоянно путался в названиях на карте. Пришлось поменяться. Он сел за руль, а будущая жена дремала рядом, завернувшись в плед. Иногда она просыпалась и задавала направление: – Ястребарско. Делнице… Полюбоваться пейзажами в темноте не удалось. Зато когда подъехали к портовому городку Риека, взошло солнце, и Пьер даже притормозил, пораженный увиденным. В лучах рассвета перед ними лежала Адриатика. Дорога представляла собой узкий серпантин. Справа – скала, а слева – море и огромный остров вдали. По водной глади медленно двигался белоснежный паром, оставляя на ровной поверхности многокилометровый след. – Давай, я поведу, – предложила Мели. Пьер с радостью согласился. Всю оставшуюся дорогу он, несмотря на бессонную ночь, вертел головой и жалел, что не взял с собой фотоаппарат. Когда въехали в Пулу, Мели периодически останавливалась и спрашивала у редких ранних прохожих дорогу к какой-то Марине. – Кто эта Марина? – спросил Пьер. – Жена твоего дяди? – Марина – это место, где стоят яхты, – объяснила она. Брат будущего тестя, Милан, оказался таким же лысым здоровяком, как и Небойша. Он бойко болтал по-немецки и по-английски, помогая пергидрольным старухам в шортах и кроссовках перебираться на борт небольшой яхты. Старухи визжали и кокетничали с ним. На корме их встречал жизнерадостный коротышка, одетый опереточным морячком – тельняшка с глубоким декольте и берет с помпоном. Он подхватывал старух и заставлял их скидывать кроссовки в пластмассовый ящик. Далее на борт все шлепали босиком. Пьер сбросил кроссовки в ящик и неловко запрыгал на одной ноге, снимая носок. Он никак не мог привыкнуть носить обувь на босу ногу. Как объяснила Мели, в Югославии мужчины летом носили «чарапе» только с костюмом и черными туфлями. Несмотря на неразбериху, от причала отошли ровно в семь. Милан встал у штурвала, а коротышка в тельняшке угощал пассажиров кофе и сладким печеньем. Старухи фотографировались в соблазнительных позах и громко галдели по-немецки. Милан что-то шепнул Мели и она утащила Пьера в маленькую каюту. – Надо занять место и немного поспать. Все внутри не поместятся. Пьеру, конечно же, хотелось поглазеть на Адриатическое море, но тут он понял, что на Венецию его может не хватить – заснет на ходу. Проснулся он от жары и громких криков, напоминающих саундтрек из немецкого порнофильма. Размяв ноги и шею, выбрался на палубу. Кричали старухи на носу, с восторгом уставившись на открывающуюся панораму. Пьер замер от удивления – прямо перед ним оживала эрмитажная картина Каналетто «Прием французского посла в Венеции». Знакомые арки Дворца Дожей, Большой канал… Только здание Таможни в реальности находилось чуть левее. Еще впечатление портил огромный круизный лайнер, стоящий на рейде. Нащупав в кармане паспорт, Пьер пробрался к Милану и попытался выяснить, когда будет пограничный контроль. Тот что-то ответил, и Мели объяснила, что сейчас яхта на пару минут причалит у заправочной станции для катеров. Высадив пассажиров, она уйдет на бесплатную якорную стоянку и вернется на то же место в четыре часа. За пятнадцать минут до отхода всем надо собраться в кучку и ждать. Выходило, что оформлять пересечение границы никто и не собирался. – Ну и чем мы не цыгане? – пробурчал Пьер, глядя на старух в шортах, приготовившихся десантироваться. Выбирать, впрочем, было не из чего – он даже в мыслях не допускал возможности не сойти на берег в этом сказочном месте. Оказавшись на берегу, Пьер моментально забыл о цели своей авантюры – далеко вперед уходила каменная набережная, из воды торчали кривые полосатые причальные столбики, мерно покачивались черные гондолы с металлическими рострами, похожими на тараны… Мели нетерпеливо дернула его за руку: – Потом полюбуешься. Нам в банк надо! Пьер кивнул и они устремились вперед – к видневшемуся за горбатым пешеходным мостиком Дворцу Дожей. С причаливающих больших катеров на камни набережной выпрыгивали, как союзнические десантники в Кале, все новые туристы. Гремела музыка, слышалась разноязыкая речь, гиды держали над головой разные яркие предметы, чтобы не растерять свою группу. Юркие цыганята дергали туристов за сумки и карманы, что-то выкрикивая на всех языках. Пьеру это напомнило посещение Луна-парка в детстве: хотелось вертеть головой, бежать сразу во все стороны и страшно было потерять родителей в толпе. Это, несомненно, была Венеция, но не такая, какой он себе ее представлял – с мерным плеском воды в узких каналах, тишиной безлюдных переулков и вычурными палаццо, покрытыми следами протечек на выцветшей штукатурке… Мели не давала ему останавливаться. Они пронеслись вдоль Дворца Дожей, повернули направо к Сан-Марко и в растерянности остановились посреди площади – куда дальше? Пока пытались разобраться в карте, к ним несколько раз подошли продавцы корма для голубей. Туристы охотно разбирали пакетики, высыпали зерно на ладони, и тут же им на плечи и головы усаживались стаи птиц. Щелкали камеры, слышался радостный смех. Жизнерадостная тетка в майке с Эйфелевой башней, смеясь, снимала с головы голубиный помет. Судя по карте, отделение банка находилось в стороне от Большого канала, в паутине улиц. Пробираться приходилось, постоянно останавливаясь и ориентируясь на местности. Туристическая толчея осталась позади, на площади, и тут начался тот город, с которым Пьер был знаком по книге «Смерть в Венеции» Томаса Манна и самиздатовским стихам Бродского: «… Так смолкают оркестры. Город сродни попытке воздуха удержать ноту от тишины, и дворцы стоят, как сдвинутые пюпитры, плохо освещены…» Нестись дальше было просто невыносимо. Это была его первая встреча с городом-мечтой, а он с ним даже не поздоровался. Пьер резко остановился: |