Книга Говорящая собака, страница 38 – Марк Барроклифф

— В самом деле боится? — уточнил я.

— Его тело пухнет и пахнет, — сказал пес. — Он так боится, что с удовольствием дал бы сейчас деру.

— Да, я так перепугался, — съязвил Змееглаз, — что боюсь запачкать свои трусишки.

— Семейные? — подколол Косматый.

Никто не приветствовал этих шуток — всем было ясно, что игра идет не на жизнь, а насмерть, в том числе и Пучку.

Я решил довериться собачьему чутью.

— Слушай, Змейка, я бы еще поиграл, но, похоже, пять тысяч — это мой предел.

Змееглаз улыбнулся и отложил свои карты.

— Знаю, что это не принято — покидать стол во время игры, — сказал он, — но эта дерьмовая кола рвется наружу. Мне надо отлучиться в сортир. — И он затопал вверх по лестнице на второй этаж. Тут же зашуршали обои и заскрипели все доски — дом словно бы ожил, приходя в движение.

— Он не мыл рук, — прокомментировал пес возвращение Змееглаза за стол. Потом принюхался еще раз. — Страх не исчез.

— Насчет страха, — украдкой спросил я, — он… как… ничего?.. Не придется менять показания?

— Все нормально, — подтвердил мой четвероногий друг.

Тут я понял, что настала моя пора.

— О чем это ты? — спросил Змееглаз. Я не ответил.

— Сюрреалист долбанный, — закипел Змееглаз. — Сальвадор Дали местного пошиба. Пытается меня запугать. — Будучи уроженцем Ворсинга, он, однако, начинал говорить с легким шотландским акцентом, когда нервничал. Тут сказывалось влияние мамочки, с которой он разговаривал преимущественно на повышенных тонах. Он посмотрел на мою стопку денег:

— Ты ведь хотел раскрутить меня, большой парень?

Я не дрогнул, что он принял за испуг.

— Слушай, ставлю еще три тысячи против твоей машины, она мне нравится.

— Давай тогда посмотрим деньги, — предложил я и стал ждать ответной реакции.

Змееглаз снова встал и отправился на кухню, откуда вышел некоторое время спустя с ворохом мятых бумажек, составлявших в сумме три тысячи фунтов.

— Только что отпечатал, — осклабился хозяин заведения. — Поднимаю ставку! — И метнул деньги на стол, точно Клинт Иствуд в роли детектива, предъявляющего преступнику единственную, но роковую улику. — А теперь что скажешь, поросеночек?

Думаю слово «поросеночек» приобрело в его подсознании какой-то крайне негативный смысл. Этот человек слышал сказку про трех поросят и идентифицировал себя с волком.

— Ну дает! — восхитился пес. — А от самого запашок, как от затравленного зайца.

Похоже, пес кое-что соображал в покере, хотя поверить в это трудно, я еще едва начал привыкать к тому, что он умеет разговаривать. На миг я представил его сидящим за столом с веером карт — совершенно несусветное зрелище.

— Поставь меня на кон! — азартно предложил пес.

— Ты не стоишь трех тысяч, — отозвался я.

— Это ты не стоишь, редиска, — огрызнулся Змееглаз, который снова принял мои слова на свой счет.

— Обидно слышать, — возмутился пес. — Я стою гораздо больше.

— Для них ты не стоишь ничего, — поправился я. — А для меня, конечно, гораздо больше. — Я не знал этого до сих пор.

— Ну что, Сальвадор? — сказал Змееглаз, подключаясь к разговору.

Я вытащил ключи от машины.

Я ставил на кон свою машину вовсе не потому, что рассердился на себя, и не потому, что мне так нужны были деньги. Я просто поверил собаке.

Змееглаз ухмыльнулся, взглянув на ключи, которые качались у меня на пальце, точно маятник стенных часов, отмеривающих час расплаты. Он стал напевать себе под нос мелодию из «Маппетов», видимо представляя меня лягушонком Кермитом, конферансье всего этого кукольного безобразия.

— Позволь тебе напомнить, — заявил он, — что здесь у нас с собаками в автобус не пускают.

Я посмотрел на пса.

— Все еще напуган?

— Это маска, сэр, только маска! — откликнулся пес, виляя хвостом. — Пыжится, как ворона в канаве, а у самого поджилки трясутся.

Я сбросил ключи на стол.

— Раскрываемся?

Змееглаз простучал пальцами по столу, и пес выразительно задышал, высунув язык.

— Ну, давай, — сказал Змееглаз, растянув улыбку до ушей.

По правде говоря, четыре туза — это то, чего я ожидал меньше всего. По счастью, у этого прохиндея оказались две пары, что тоже неплохо, но у меня против них был «фул хауз» — «полный дом». Он видел мои колебания и решил сыграть на этом, задавить меня повышением ставки, считая, что выигрыш у него уже в кармане. Но он здорово прокололся.

Почти пять тысяч фунтов за одну игру. Подумать только! Я победно вскинул пятерню, Пучок тоже радостно задрал переднюю лапу. Наши четырех-пятипалые конечности приветственно встретились в воздухе.

Змееглаз откинулся на спинку кресла с деланным видом, будто проигрыш ничуть его не беспокоит, хотя рожа у него была как у пьяницы, хлебнувшего с похмелья уксус вместо виски.

Я снова посмотрел на пса. Сейчас он, как Люси в гостях у миссис Кэдуоллер-Бофорт, весь светился ангельским восторгом. Интересно, ангелы могут являться в собачьем обличье? Я задумался. Вероятно, все-таки нет, по крайней мере, когда они являются пастухам. Ведь не хотят же они получить камнем по своей небесной заднице.

И чего это я усмирял все время это чуткое животное? Я считал себя сумасшедшим, разговаривая с собакой, но на деле оказалось, что я проявлял большее безумие, упрямо не желая замечать, что у меня под ногами настоящий клад. Да это же золотое дно — собачий оракул, четвероногий банк сверхчувствительности в моем полном распоряжении. Имея при себе такого напарника, я просто не мог проиграть.

— Ну что ж, пошел-ка я к черту, — сказал я, загребая деньги и поднимаясь из-за стола.

— А я, оказывается, плохо тебя знаю, — выдавил Косматый. — Может, пригласишь в кино, познакомимся? Вдруг у нас, что и срастется.

Благодаря проигрышу Змееглаза, пьяной браваде Протечки и интуиции пса, я встал из-за стола на девять тысяч фунтов богаче, оставляя Змееглаза, с досады готового снять с себя скальп.

Жизнь поднимала глаза. И это было ясно всем за столом, даже идиотам.

— Может, ты наконец похоронил свое невезение под кучей дерьма, — медленно проговорил Быстрый Эдди. При этих словах двое игроков отложили сандвичи. Быстрый Эдди был довольно способным учеником за столом и вносил энтузиазм в игру, но был совершенно бездарен в покерном сленге. За столом следует быть вульгарным, но не изощряться в скабрезностях. Но Быстрый Эдди был тормознутым и недаром получил свою кличку. А сквернословием он пытался хоть как-то разнообразить жизнь, в которой не было никаких эмоций. В общем, хватит о нем.

Я ответил ему презрительным взором, сознавая в этот момент, что навсегда оставляю его вместе с этой компанией. Я возвращаюсь в мир.