Онлайн книга «Поцелуй женщины-паука»
|
— Я могу сказать, к кому надо обратиться… — Никогда в жизни, ни за что, слышишь? Никогда, никогда не рассказывай мне про своих товарищей. — Почему? Кто догадается, что ты можешь пойти к ним? — Нет, меня могут допрашивать, а если я ничего не знаю, значит и рассказать ничего не смогу. — В любом случае существует много различных политических организаций. Если найдешь какую-нибудь подходящую, присоединяйся к ним, даже если они по большей части просто языком треплют. — Я в этом не разбираюсь… — У тебя нет близких друзей?., хороших друзей? — У меня есть глупые подружки, такие же, как и я, с ними можно посплетничать и посмеяться, вот и все. Но как только разговор заходит о чем-то серьезном… мы уже видеть друг друга не можем. Ведь я говорил тебе, что это такое; ты видишь свое отражение в других и бежишь в испуге. Мы грыземся как собаки, ты не представляешь. — Когда ты выйдешь, многое может измениться. — Нет, они никогда не изменятся… — Ладно тебе, не плачь… Ну не надо… Я уже наслушался, как ты плачешь… Ты, конечно, тоже был вынужден терпеть мои сопли… Но хватит уже. Господи… ты… я из-за тебя начинаю нервничать. — Ничего не могу с собой поделать… Знаешь, мне всегда так… не везет… — О, уже свет потушили… — Конечно, а ты как думал? Уже полдевятого. Ну и хорошо, так ты не увидишь моего лица. — А с этим фильмом время пролетело так быстро, Молина. — Вряд ли я смогу сегодня спать. — Послушай, думаю, у меня получится тебе чем-нибудь помочь. Давай все обсудим. Сначала тебе надо подумать о том, чтобы попасть в какую-нибудь организацию, чтобы не быть все время одному. Так тебе будет легче. — В какую организацию? Я говорю, что ни черта не смыслю в этом, к тому же не верю во все эти вещи. — Тогда нечего жаловаться. — Давай… на этом остановимся… — Да ладно… не будь таким, Молина. — Нет… не трогай меня… — Я что, уже и по плечу не могу тебя похлопать? — От этого мне еще хуже… — Почему?.. Ну же, скажи что-нибудь. Мы должны быть откровенны друг с другом. Правда, Молина, я хочу тебе помочь, скажи, в чем дело. — Я хочу просто умереть. Вот и все. — Не говори так. Подумай, каково будет твоей матери, друзьям, мне. — Тебе? Тебе и дела нет… — Что значит дела нет?! Ну ты и сказал… — Я устал, Валентин. Устал от этой постоянной боли. Ты не представляешь, как мне больно. — Где больно? — В груди, в горле… Почему тоска всегда гложет именно там? — Это правда… — Ну вот… из-за тебя я перестал плакать, даже плакать уже не могу. А так еще хуже, этот комок в горле, он так давит, так давит… — … — … — Тебе больно? Я имею в виду этот комок? — Да. — … — … — Вот здесь? — Да. — Давай я помассирую. — Да. — Здесь? — Да. — Так лучше? — Да… лучше. — Мне тоже лучше. — Правда? — Угу… Это успокаивает… — Почему успокаивает, Валентин? — Потому что… не знаю. — Но почему? — Может, потому, что я не думаю о себе… — Ты очень добр ко мне, Валентин. — Может, потому, что чувствую, что нужен тебе и могу что-то для тебя сделать. — Вечно ты ищешь всему объяснение, Валентин… Ты безумец… — Я не привык мириться с обстоятельствами… Мне интересно, что почему происходит… — Валентин… Можно я тоже к тебе прикоснусь? — Да. — Я хочу дотронуться до твоей родинки… над бровью. — … — А так можно я прикоснусь? — … — А так? — Тебе не противно, когда я тебя ласкаю? — Нет… — Ты добр ко мне… — … — Правда, очень… — Нет, это ты обо мне заботишься. — Валентин… Если хочешь, можешь сделать со мной что пожелаешь… потому что мне этого хочется. — … — Если я тебе не противен. — Не говори так. Лучше помолчи. — Я подвинусь к стене. — … — Я ничего не вижу, совершенно… здесь так темно. — … — Медленнее… — … — Нет, так больно. — … — Подожди… нет, лучше так, давай я подниму ноги. — … — Медленнее… пожалуйста… — Да, вот так… — … — Спасибо… спасибо… — А ты… — Нет, ты… Так ты будешь передо мной, хоть я и не вижу тебя в темноте. Погоди, так больно… — … — Да, да… вот так хорошо, Валентин. Не больно. — Так лучше? — Да. — … — А тебе, Валентин?.. Скажи… — Не знаю, не спрашивай… Я ничего не знаю. — Как хорошо… — Помолчи, Молина… немного. — Просто я… У меня такие странные ощущения… — … — Представляешь, я подношу руку ко лбу, чтобы нащупать родинку. — Какую родинку?.. Она ведь у меня, а не у тебя. — Я знаю. Но я пытался нащупать родинку, которой… у меня нет. — … — Она тебе очень идет, жалко… что я тебя не вижу. — … — Тебе хорошо, Валентин? — Тише… Не говори ничего. — … — … — Знаешь, что я еще почувствовал, Валентин? На какую-то секунду. — Что? Да говори, только… не двигайся… — На секунду мне показалось, что меня здесь нет… ни здесь, ни где-либо еще… — … — Будто меня вообще нет… Будто ты здесь один. — … — Или будто я — это больше не я. Словно теперь я… стал тобой. |