Онлайн книга «Шпион вышел вон»
|
И не думайте, что вы не скажете нам код, – говорит она. Вообще, не думайте о себе слишком много, – говорит она. Вы думали, вы шпион, – говорит она. А вы лох, – говорит она. Удостоверение свое в плаще забыли, – говорит она. Детский прокол, – говорит она. Но вернемся к главному, – говорит она. Геннадий сейчас выщиплет вам яйца, – говорит она. По одному волоску, – говорит она. Правое и левое, – говорит она. Он начнет с левого, – говорит она. Левые уклонисты всегда действовали во вред партии, – говорит она. Но и правых уклонистов Партия не забывала! – говорит она. Так вот, яйца, – говорит она. Поверьте, когда ваше левое яйцо будет ощипано, – говорит она. Вы сами будете просить нас убить вас, – говорит она. Ну так что, Лунини? – говорит она. Номер кода… или скажите, где ключ, – говорит она. … – молчит Лунини. Что же, – говорит старуха. Приступай, Анатолий, – говорит старуха. Анатолий придавливает поясницу Лунини коленом, и с выражением лица настоящего советского десантника («а я умею прыгать через лужи» – В. Л.), кричит: За Родину, – кричит он. За Сталина! – кричит он. Резко выдергивает что-то снизу. Лунини заходится криком. Камера заглядывает ему в рот, затемнение… Ретроспектива. Лунини стоит с дипломатом перед дверью, звонит. Мы слышим звонок. Он стилизован под музыку из мультипликационного фильма про Чебурашку. Пусть бегут неуклюже… – звенит звонок дружным хором выпивших на День Советского Офицера жителей какого-нибудь гарнизона. Пешеходы по лужам… – звенит он. И вода по асфальту… рекой… – звенит он. Лунини тепло улыбается, стучит в дверь. Глазок темнеет. Слышен голос старухи. Кто там? – говорит она. Добрый день, это майор Вылку, – говорит Лунини. Я звонил вам… вчера… по поводу статьи, – говорит он. Ваш муж воевал в Северной Корее, – говорит он. Мы ищем ветеранов редких войн, чтобы вручить им памятные знаки… – говорит он. Даже посмертно, – говорит он. Предъявите ваши документы, – говорит старуха из-за двери. Увы, – говорит смущенно Лунини. Машинка для ламинирования в Минобороны давно не работает, – говорит он. Так что удостоверений нам еще не сделали, – говорит он. А на визитки денег не дают, – говорит он. Глазок светлеет. Дверь открывается, чуть-чуть. Лунини протискивается в квартиру. В прихожей его встречают старуха и Анатолий, который еще не надел своего берета. Лунини, разувшись, проходит из темной прихожей в комнату. Мы видим общий план, стенку, грязный ковер на полу, ковер со Сталиным на стене. Садитесь, – говорит старуха. Евгений, принеси нам чаю, – говорит она. Мама, Анатолий, – говорит Анатолий Мама стала забывать, – говорит Анатолий. Знаете, только имя, – говорит она. А в остальном память, как у молодой, – говорит Анатолий. Уходит, возвращается с подносом с тремя чашками чая. Лунини сидит в кресле-качалке, старом, неудобном, колени буквально под подбородком. У вас ведь… улица Димо 8 дробь 2, квартира 34, – говорит он. Да-да, – говорит Анатолий, совершенно пока еще не похожий на советского десантника (но оказалось, что, как и во всех советских людях, в нем таились Бездны, а не хотите верить, вспомните только, что случилось с певцом Б. Моисеевым, который в СССР был простым советским портным, а сейчас?… – В. Л.). Совершенно верно, – говорит он. Вы пейте, чаек травяной, вкусный, – говорит он. На нашу пенсию на нагуляешься, – говорит старуха с произношением советской киноактрисы 40-хх («не нагуляешса, дожь» и т. п.). Значит, вы по поводу моего покойного Александра? – говорит она. Так точно! – говорит Лунини. Достает вырезку со статьей. Говорит: Мы бы хотели уточнить, все ли факты соответствуют действительности, – говорит он. Министерство обороны Молдовы хотело бы издать сборник «Солдаты неизвестных войн», – говорит он. Корея, Вьетнам, Ангола, – говорит он. Вот, и отправили архивных червей вроде меня… в поля, – говорит он. Первый источник информации, как водится, газеты, – говорит он с улыбкой. Старуха кокетливо смеется. На вырезке – фото советского военного. Он выглядит очень… Нездешним. В принципе, старуха и Анатолий имеют к нему и его утонувшей цивилизации такое же отношение, что и продавец бубликов в Стамбуле – к последнему императору Византии, Константину Одиннадцатому. То есть, никакого. Лунини говорит: Просмотрите пожалуйста, статью и отметьте ошибки, если есть, – говорит он. А я… не могли бы вы показать мне, где я могу… – говорит он. Вымыть руки, – говорит он. Анатолий показывает в сторону коридора, сам склоняется над газетной вырезкой с матерью. Внимательно смотрят, шевелят губами. Они напоминают бойцов СА на политзанятии. Мы видим их проплешины, старческий палец с корявым ногтем на одной из строк… Лунини, положив дипломат на диван, идет в сторону туалет, заходит, закрывает двери, оглядывается. Старая плитка, наклейка в виде фигурки Микки-Мауса, пожелтевший унитаз… Лунини закрывает дверь изнутри, выражение его лица меняется. Оно становится из рассеянно-благодушного намного более Собранным. Он выглядит, как актер, которому надо изобразить бандита перед разбойным нападением. Нахмурился, сосредоточился… Лунини открывает воду в раковине – туалет, конечно же, совмещенный, – и прислоняет ухо к двери. Слышно бормотание Анатолия и матери-старухи, которые обсуждают статью. …ворю тебе, что в том году папа выиграл не пятиборье, а скотоло… – говорит старуха. Мама, да что вы такое говорите, ведь в том году он был зачислен на кур… оворит Анатолий. …талинский сокол! – говорит старуха. …ли бы и в рот! – соглашается сын. |