Книга Шпион вышел вон, страница 39 – Владимир Лорченков

Девушка, стеная и охая, кончает, мелко трясется. Говорит:

Окно… окно блядь открой, – говорит она.

Генерал стучит в дверь, кричит:

Окно, окно блядь открой.

Открывается окно. Девушка сует в него голову – мы видим лишь ее тело, генерала, салон (все еще черно-белое, это все еще запись скрытой камерой), – и мы слышим дикие крики на румынском языке. Генерал, покачиваясь из-за чрезмерной амплитуды движений девушки, смотрит прямо в экране, и протягивает руку вперед. Появляются красные буквы, видна надпись. «Дополнительная запись, Кишинев, район Аэропорт,… – го мая, 17. 54».

Крупно – только буквы.

Отъезд камеры. Мы видим салон машины, уже в цвете. Девушка Наташа лежит на сидении лимузина, и крутит в руке три шарика, похожие на теннисные, телесного цвета, которые – как и ее голова, – лежат на коленях генерала. Когда до нас доходит, что это те самые места инъекций парафина, Наташа перестает крутить шарики, и ложится на спину. Запрокидывает руки за голову. Вид сверху. Девушка мечтательно говорит:

Милый, а где мы будем жить летом…? – говорит она.

Гхм, – говорит генерал.

Понимаешь, молодая, – говорит он.

Есть у меня домик в Карелии, – говорит он.

Ну, это ты только так говоришь, домик, – говорит девушка.

Небось, трехэтажный дворец (других в Молдавии не бывает – прим. Сценариста), — говорит она.

Нет, один этаж всего… – говорит генерал.

Сруб, банька… – говорит он.

Я там с одной девушкой должен был… – говорит он.

Дело прошлое, – говорит он.

Ничего, я прощаю тебе твое прошлое, – говорит задумчиво Наташа.

А почему одноэтажный? – говорит она.

Причуда такая? – говорит она.

Да нет… товарищ один… в наследство оставил, – говорит он.

Сам-то я дачу бы хуй поднял, – говорит он.

На лейтенантские-то особо хуй построишь, – говорит он.

Кстати, о деньгах, молодая, – говорит он.

Да? – говорит Наташа оживленно.

Ты уж извини, по соточке в месяц сможем подкидывать, – говорит он.

Само собой, придется отчет писать, – говорит он.

То, се, хуе, мое, – говорит он.

В смысле, чеки из магазина? – говорит девушка.

Не, по всей форме, – говорит слегка виновато генерал.

Во, глянь, – говорит он.

Протягивает бумагу с гербом РФ, ФСБ РФ, и, почему-то, британской короной. Надпись крупно. «Доклад агента ИМЯ АГЕНТА». Говорит, уловив непонимающий взгляд:

Свои-то давно кончились, – говорит он.

Те, что с английского посольства выбрасывают, подбираем, – говорит он.

Ну и на обратной стороне, – говорит он.

В смыс…. я… что… не… – говорит, непонимающе хмуря брови, Наталья.

Садится, подобрав под себя ноги (а теперь сделай мне «беззащитный комочек» – прим. Сценариста голосом режиссера).

Да хули тут понимать, – говорит генерал, отводя взгляд в сторону, как купец Паратов отводил его от бесприданницы, в одноименном кинофильме Э. Рязанова, засравшем и это классическое произведение русской литературы.

Завербована ты… – говорит он.

Крупно – глаза Натальи.

Отъезд камеры. Наталья все еще сидит, она очень Взволнована, как и всякая жертва спецоперации разведывательной службы (но, в отличие от многих из них, – Ш. Басаева, например, или О. Бен Ладена – она еще жива). На экране ноутбука она и генерал с лицом, почему-то, бин Ладена. Электронный бен Ладен выглядит, как старик Хоттабыч, попавший не к пионеру Вольке в 50-ее годы («два стакана газировки, товарищ продавец» трах-ти-би-дох), а в московский стрптизклуб начала 90-хх (и увидавший порно в квадрате).

Генерал говорит девушке назидательно:

Ты не смотри, что наложили хуево, – говорит он.

Мастера наш так отфотошопят, что мама не горюй, – говорит он.

Ты же сама понимешь, ты же продвинутая, – говорит он.

Молодежь, молодежь, – говорит он отечески.

И не ссы ты молодая, – говорит он.

Думаешь нам нужно чтоб ты клеветала или шпионила? – говорит он,

Да на хуй ты нам всралась, – говорит он.

Ну так отпусти… – лепечет девушка.

Но ты пойми, – доверительно говорит лейтенант-генерал.

Мир, на хуй, на грани, – говорит он.

Ты думаешь, ты блядь в Москве по клубам побегала, – говорит он.

В лимузине в рот поеблась, – говорит он.

Дома стаканчик вина дернула и обратно? – говорит он.

В Москву, по клубам? – говорит он.

Ты блядь в золотой клетке живешь, – говорит он.

А мир, он блядь небезопасен! – говорит он.

Везде заговоры, идет Большая Игра!!! – говорит он голосом еще не отключившегося на пьянке (перед тем, как его сфотографирует сотрудник «Экспресс-газеты») ведущего Леонтьева.

Биологическое оружие по миру расходится волнами, – говорит он.

Амеры, думаешь, случайно колорадского жука завели? – говорит он.

Да они его, блядь, в душу, СПЕЦИАЛЬНО создали, – говорит он.

Разрушили продовольственную безопасность СССР! – говорит он.

А сейчас и Росси… – говорит он.

Я убежденная антикоммунистк… – лепечет Наташа.

У нас весь вуз тако… – лепечет она.

Европейская ориентация Молдо… – говорит она.

Так и мы такие! – говорит напористо генерал.

Я блядь сказал СССР? – говорит он.

Да ебись он в рот, СССР твой!!! – говорит он с энтузиазмом.

Амеры с жуком их ебанным подрывают продовольственную безопасность ЕС! – говорит он.

Ты вспомни Югославию, только евро появился, амеры сразу на хуй бомбить Европу! – говорит он.

Конкурентов почуяли! – говорит он.

Защити Европу! – говорит он.

Я… не… от… – лепечет Наташа.

А СПИД? – говорит генерал.

Думаешь, к примеру, он случайно блядь появился? – говорит он.

В результате Эволюции? – говорит он издевательски.

Наташа глядит пустым взглядом на член генерала. На нем нет презерватива. На лице девушки отражается паника человека, окончательно протрезвевшего после случайного совокупления в пути.