Онлайн книга «Убийство церемониймейстера»
|
– Что я должен был понять? – удивился в свою очередь Лыков. – Ну, все охотничьи истории – наполовину вранье! – Ответьте прямо на мой вопрос: были ли вы знакомы с егерями Цыферовыми? – С Иваном нет. Он псовый, а я не выношу собак. С Ефимом пару раз ходил на волков. От кабанов он меня не спасал! А чем, собственно говоря, вызван ваш к ним интерес? Егеря как егеря… – Они участвовали в убийстве Петрова, лакея Дашевского. Скорее всего, они же резали и самого барина.  Лерхе застыл, нахмурился, потом спросил: – Это точно вами установлено? – Точнее некуда. Иван погиб в перестрелке с полицией, когда пытался сжечь труп лакея на костеобжигательном заводе. – Та-а-к… Теперь я понимаю… – Что вы понимаете, Викентий Леонидович? Скажите и мне. – Все понимаю. Весь ваш замысел. – И в чем же он состоит, по-вашему? Лерхе выпятил тощую грудь и стал похож на задиристого петуха. – Вам, Лыков, нужно отчитаться. Представить начальству виноватого и закрыть дело. И на роль этого виноватого вы с самого начала выбрали именно меня! – Здрасте! А кто бегал за Дашевским с кулаками? У кого он отбил невесту? Чье место занял при Дворе? Это все тоже я придумал? – Но… – А теперь выясняется, что вы и с убийцами знакомы! Какой, к черту, мой замысел? Вы своею волею, семимильными шагами лезете, буквально рветесь в главные подозреваемые! Лерхе позеленел от злости. – Но вы же не верите ни одному моему слову! – рявкнул он так, что на них стали оборачиваться прохожие. – Из вас эти слова клещами надо вытаскивать, – ответил Лыков, пытаясь сохранить ровный тон. – Фамилию вдовы так мне и не назвали! – А в благородство вы тоже не верите? – Нет, – ответил сыщик с сожалением. – Но почему? Вот объясните: почему? – Это общая черта всех, кто служит в полиции. А не только моя. Когда много лет постоянно копаешься в дерьме, поневоле изверишься в людях. – Да ну вас к черту! – заявил в сердцах Лерхе. – Орденок сорвать хотите? И для того готовы сослать в каторгу невиновного? Валяйте! Развернулся и ушел, выражая возмущение своей походкой. Лыков стоял и глядел ему вслед. А может, действительно благородство еще осталось в людях? Хорошо бы так. Хорошо бы ошибиться. Сыщик отметил две фигуры в сером, что направились за дипломатом, и вернулся на Фонтанку. Он никак не предполагал, что ему придется сегодня в третий раз встретиться с Лерхе. Но через час появился один из филеров и сообщил, что дипломат вызвал домой курьера. На выходе филеры поймали парня и спросили, куда его послали. Оказалось, за билетом до Гельсингфорса! Один наружник остался под окнами квартиры, а второй побежал к начальству. Лыков чертыхнулся, взял дежурный экипаж и поехал на Финляндский вокзал. Викентий Леонидович сидел в буфете первого класса и пил пиво. Увидев сыщика, он переменился в лице. – Я арестован? – Нет. Но я прошу вас вернуться домой. И никуда не убегать. Это самое неудачное, что вы могли придумать в вашем положении. – Просите вернуться? А если я откажусь? – Вот тогда я вас арестую. – Без санкции судебного следователя? – Оформлю ее завтра, задним числом. – Но это произвол! – вскричал Лерхе. – Конечно, произвол, – согласился Лыков. – Хотя так делается сплошь и рядом. Самому не хочется. Но вы меня к этому вынуждаете. – Я вынуждаю вас к произволу? – Нет, к переводу дознания в следствие. Вы один из подозреваемых, и я никак не могу отпустить вас. Утром следователь выпишет распоряжение. Не об аресте, а о неотлучке с места жительства, для всех троих. После этого вы свободный человек, только надо будет дважды в день отмечаться в своем полицейском участке. Но ждать утра вам придется в секретной камере внутренней тюрьмы Департамента полиции. И это занесут вам в формуляр. Запись такая: «Подвергнут однодневном аресту по подозрению в причастности к убийству». Вам оно надо? Лучше послушайтесь меня. Езжайте домой и ждите. – Ждать? Чего? Тюрьмы, неправедного суда и каторги? – Нет. Ждите, когда я найду настоящего заказчика убийства Дашевского. Если это не вы, вам нечего бояться. Лерхе с тихим бешенством разглядывал сыщика, не зная, что ответить. – Викентий Леонидович, – добавил тот. – Потерпите еще немного. Скоро все кончится. Дипломат выругался, как извозчик, и пошел сдавать билет. Утром следующего дня Лыков заявил Дурново: – Агентурные способы дознания себя исчерпали. Необходимы новые действия, возможные только с санкции прокурора. А именно изъятие корреспонденции подозреваемых и обязательство о неотлучке. – Что вам даст выемка бумаг? – скептично спросил директор. – Они же не дураки, давно все подчистили. – Всякое случается, Петр Николаевич. И на старуху бывает проруха. – Ну хорошо. Однако я не могу утвердить ваше ходатайство в отношении Арабаджева. Лерхе – да. Очень подозрителен! Желал смерти Дашевского, лишился через его происки и места при Дворе, и богатой невесты. Дуткин? Тоже да. За такой обман, что сотворил с ним покойный, любой захочет отомстить. А что у вас против Арабаджева? Только предубеждение! – Он оголтелый, и, значит, тоже мог это сделать. – Да будет вам! Нужны веские доказательства, а не метафизика. Арабаджев служит с нами по одному ведомству. Что я скажу министру? Что у Лыкова интуиция? И коллежский асессор – оголтелый? – Смена вероисповедания магометанином – случай исключительный… – Какая тут связь? – перебил подчиненного тайный советник. – Связь прямая. Он готов на все ради карьеры. Даже на вероотступничество! – Метафизика, снова метафизика! Отзывы начальства об Арабаджеве только благожелательные. Он успешно идет по карьерной лестнице безо всяких убийств! Зачем ему сходить с ровного пути? Нет, вы меня не убедили. Работайте пока с этим двумя, а его оставьте. Лыков встал, вытянул руки по швам. – Ваше превосходительство! Если санкции в отношении Арабаджева не будет, целесообразно отобрать у меня дознание. И передать его другому чиновнику. – Это еще почему? – вскинулся Дурново. Глаза его метали молнии, но Лыков не обратил на это никакого внимания. – Потому, – сказал он, – что иначе все зря. Сейчас я убежден на основе собранных сведений и размышлений, что подозревать следует всех троих. И Арабаджев для меня стоит в одном ряду с Лерхе и Дуткиным! Если вы не верите моим выводам, тогда замените меня. Вести дело под чужую диктовку, даже вашу, я не буду. Поймите меня правильно, ваше превосходительство. Это не амбиция, не каприз. Это, если угодно, технология дознания. Или я отвечаю за все, и мои требования выполняются в полном объеме. Тогда я готов нести ответственность за результат. Ошибусь – увольняйте меня по третьему пункту. Или найдите того, кто согласен действовать на ваших условиях. Найдите более гибкого. |