Онлайн книга «В августе жену знать не желаю»
|
Последний, закрывшись на ключ в своей комнатке, спрашивал, вытаращив глаза в темноте: — Что еще могло случиться? Они не оставляют меня в покое и ночью! И кусал простыню, отгоняя тревогу. Тем временем со всех этажей неслись крики: — Арокле! Арокле! Арокле, красный как рак, накрыл голову подушкой, чтобы не слышать проклятого имени. И стонал: — Сейчас все его услышат! Многие постояльцы, разбуженные этим шумом, спрашивали себя в темноте: — Что происходит? Мысль о пожаре мелькала в трусливых умах. Зажигали свет, напрягали слух: потом, немного успокоившись, выкуривали сигарету. Через несколько минут открывали тумбочку и тогда сами начинали звонить в колокольчик изо всех сил и кричать: — Арокле! Арокле! «Какая кошмарная ночь!» — думал слуга, затыкая уши. Чтобы понять, в чем дело, пришлось ждать утра. А дело было в том, что произошло невероятное событие: среди ночи в гостиницу забрался вор, специалист по гостиницам, который уже давно безобразничал по всей стране, промышляя особым видом краж; он забирался ночью в номера, где при помощи циркулярной пилы и отмычек взламывал тумбочки и забирал оттуда один известный предмет. Одетый в характерную черную майку, вор часами выстаивал, притаившись, в углах коридоров или за дверью, затаив дыхание, держа в руках задрапированный фонарь. Кое-кто утверждал, что неоднократно видел его, когда он, совершив кражу, удалялся на цыпочках по коридору, едва касаясь красных фетровых дорожек, держа фонарь в одной руке, а необычную добычу в другой. Там, где он бывал, утром обнаруживали взломанные тумбочки. И если в какой-нибудь гостинице находили эту особую неисправность, можно было смело сказать: приходил Mystérieux [10] (так называл себя опасный субъект). Он, очистив все крупные гостиницы в округе, принялся за семейные пансионаты и как раз той ночью забрался в «Бдительный дозор». В пансионате, разумеется, только об этом и говорили. — Я, — сказал Суарес, — заметил кражу ровно в четыре утра. А Андреа, которому всегда очень хотелось встревать в разговоры взрослых, сказал: — Я в половине шестого встал, потому что хотел… — Да помолчи ты! — сказал ему Джедеоне. — Иди к себе в комнату и смотри не высовывайся. Андреа побежал наверх и, закрывшись на засов, стал жадно читать «Как содержать женщин». Но вереница догадок и выводов, делавшихся отдыхающими, была остановлена новым событием, не менее серьезным, чем кража. Внезапно на улице послышался шум народного волнения, который рос по мере приближения. — Матросы! — сказал Арокле, поспешно запирая вход. — Они идут! Они хотят все разгромить! Это была правда. Перед гостиницей шумели матросы «Эстеллы», которые с криком — Хотим ключи! — пытались вышибить дверь при помощи с трудом принесенного тарана. На этот раз бравым ребятам помогал многочисленный отряд женщин, которые, как это всегда бывает, проявляли наибольшее остервенение. — Отдайте ключи этим несчастным! — кричали растрепанные дамы, размахивая заколками для волос и садовыми ножами. — Вы же обещали! — Это капитан виноват. — Смерть! — На фонарный столб его! — Открывайте! Уититтерли усиленно махал руками, подавая знаки Арокле, и говорил сдавленным голосом: — Меня ни для кого нет дома. — Надо немедленно разыскать водолаза, — сказал Джедеоне. Оставалось только это, как заметил и Ланцилло. Старик Мальпьери проскользнул в дверь садовой калитки, за ним последовали знаменитый донжуан, Суарес и капитан Уититтерли. Дамы остались ждать в гостинице, а группа силача-гренадера и веселые купальщицы из Майами отправились на скалы принимать солнечные ванны. Милые создания обычно выбирали укромные места, скрытые от посторонних глаз. И здесь, лениво растянувшись на земле, с искрящимися на солнце волосами, они, подобно сиренам, подставляли солнцу свои прекрасные тела, которые уж и без того были теплого золотистого цвета. На улице наши друзья пошли в разные стороны, чтобы ускорить поиски. Суарес направился вглубь селения; у каждого попадавшегося ему прохожего он вежливо спрашивал, почтительно снимая шляпу: — Простите, вы, случаем, не водолаз? — Получив отрицательный ответ, он говорил: — Спасибо, — и продолжал путь. Что касается Уититтерли, он пристроился позади одного толстого отдыхающего, решив, бог знает почему, что это водолаз в штатском. Он все твердил ему: — Послушайте, вы должны оказать мне эту услугу. — Да можно узнать, о чем вы просите? — растерянно спрашивал толстяк. — Нужно достать упавшие в море ключи. — Но я же не водолаз! Ну как мне это вам втолковать? Уититтерли не отступал: — Да бросьте, — говорил он, любезно улыбаясь, — вы выглядите в точности, как водолаз. — И прибавлял, внимательно глядя на него: — Ну да, это лицо я не так уж часто встречал на поверхности суши. Сознайтесь уж! — Да в чем мне сознаваться? — В том, что вы переодетый водолаз. — О господи, да оставьте вы меня в покое. Я приехал, чтобы с божьей помощью хоть месячишко отдохнуть! Уититтерли продолжал за ним следить, и толстяк, который видел его краем глаза, петлял по городку, а крупные капли пота выступали у него на лбу. Джедеоне и Ланцилло, как люди более практичные, отправились в ближайший город, где царило большое оживление, поскольку вечером на вокзале должен был состояться грандиозный бал. — Тут у вас нет водолаза? — спросили они у одной дамы. Та вздохнула: — Есть. Его зовут Амитрано. Только ему неохота ничего делать. — Потом она позвала дочь, бойкую девчушку, и сказала ей: — Отведи этих господ к отцу. Провожатая оставила двух друзей у входа в «Полярную звезду» — ничем не примечательную таверну, где молодые морские волки не курили и не орошали пол плевками, как дождем. В заведении царила благоговейная тишина. Матросы и рыбаки не устраивали шумных оркестров, стуча стаканами о столы, а морские волки не гоготали, разевая свои беззубые пасти; на столике стоял мужчина, держа в руке бутылку вина; он пел едва слышным голосом, так чтобы никто не догадался, что он поет: Песнь о безумной монашке… И подтанцовывал совершенно незаметными телодвижениями, чтобы окружающие не подумали, что он танцует. — Прошу прощения, синьоры, — вежливо сказал Ланцилло, держа шляпу в руке, — можно увидеть синьора Амитрано? |