Онлайн книга «Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек»
– О, Ника, здесь ключ! Открыли двери, вошли. В зале было светло от струящейся в окна белой ночи. Кетов тоже подошел к залу. Сначала он хотел ребят напугать, не дать инстинктам проявиться. Влететь в зал привидением: – У-у-у! – и захохотать при виде изумленных одноклассников: – Что, испугались? Но потом передумал. Повернул ключ, торчащий в дверях. Еще раз довольно хмыкнул, потер руки и удалился, стараясь шагать потихоньку, чтобы звуков шагов не услышали. Телефон лежал в полусонном состоянии на гимнастической скамье, как Ника его и оставила. – На месте, – кивнул на сотик Аким. – Я же говорил. Ника проверила мобильник. Звонков нет, эсэмэски от бабушки, тети Алины и мамы. Все поздравляли Нику с окончанием школы. Можно было бы и не отвечать, но Ника всем отбила ответ: Спасибо! А потом растерянно посмотрела на Акима: – А положить мне сотик в этом дурацком платье некуда. Сумочка в классе. – Дай сюда. – Аким небрежно взял телефон из рук Ники, бросил в карман пиджака. Похлопал для пущей важности. – Не убежишь! – погрозил телефону, макушка которого торчала из неглубокого нагрудного кармана. И вновь посмотрел на Нику тем же самым взрослым взглядом. – А платье, сударыня, вовсе даже не дурацкое. Очень красивое у тебя платье. Он окинул девушку взглядом снизу вверх. Взглядом к ней ко всей прикоснулся. – Ты чего? – покраснев, спросила она. – А что? – Так смотришь… – Ты красивая, вот и смотрю. Я любуюсь! – Да! – Ника фыркнула. – Как же! – Ты сомневаешься в том, что ты красивая? – удивленно произнес Аким. – Правда? Ты в зеркало-то смотрелась? – Сегодня смотрелась. Вчера, может быть, и нет. Я зеркала не люблю. – Вот те на! Чем же они тебе не угодили? – Они меня не любят. – Это как? – Так. Глядят на меня и смеются. И корчат рожи. И оттуда, из зеркал, смотрит на меня так себе девица – никакая. Аким присвистнул: – Странно… Что за зеркала тебе попадаются? Неправильные зеркала. Он отошел на два шага в сторону, приосанился, хлопнул по груди, сказал: – Представь, я – зеркало в полный рост. Ника засмеялась. – Ну не смейся. Представь. Представила? – Такое зеркало… очень плотное. – У тебя воображение есть или нет? Вы, девчонки, мечтать умеете или нет? – Умеем, умеем… – Ника хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и сделала серьезный вид. – Представила. – Смотрись в меня. – Ну… смотрюсь. Ника выпрямилась и в упор уставилась на Акима застывшим взглядом. – Ты так всегда в зеркало смотришься? – спросил Аким. – А что? Да, так. Примерно так. А как в него надо смотреться? – Понятно. Зеркало – не дурак. Оно и показывает, что ты официальная чинуша, которая вообще не знает, что такое улыбка. Никому не улыбается, даже себе. Даже себя не любит. Ника улыбнулась. И теперь уже с улыбкой уставилась на парня: – Так? – Вот. Уже лучше. Аким заулыбался в ответ. – Что теперь говорит тебе зеркало? – спросил он и снова широко, неестественно широко, улыбнулся. – В зеркало забрался клоун. Он ржет. Надо мной. – Ржут лошади, сеньорита. А я, зеркало, объявляю, что вы восхитительны, сударыня! Кстати, в зеркале отразилось твое имя. Прочти. – Акин, – неуверенно «прочитала» Ника. – Представляешь? Потрясно, да? – Ничего себе! Почти как твое! – Буду звать тебя Акином! Посмеялись. Аким подошел к Нике-Акину вплотную, взял ее за пальцы, поднял руку к своим губам и поцеловал. Один раз, другой, третий. Может, Ника сериал смотрит? Или она спит и видит сон? Все ужасно по-взрослому. Его голова коснулась ее груди. Он сжал ее пальцы. Нике стало страшно. Приятно. Страшно. Приятно. Чего больше – нельзя понять. – Ника… – Ты что? Пусти! Пусти, Кимка! – Ника изо всех сил тянула руку из Кимкиной. – Пустил. Все! Аким раскинул руки, и Ника порхнула в сторону. Аким по-прежнему улыбался, как клоун в воображаемом зеркале. – Ненормальный, да? – Ну почему ты так? – спросил он издалека. – Ты ведь знаешь, что нравишься мне. Давным-давно. Еще с марта. Знаешь, да? – Нет! – отрывисто ответила Ника и помчалась к дверям. Ткнулась в них и растерянно обернулась на Зимина. – Кимка, нас закрыли! – Что? Аким тоже поднажал на двери плечом. Заперто. – Странно. – И что делать? – Ника страдальчески смотрела на парня. – А чего ты паникуешь? Мы в двадцать первом веке! – Аким вытащил из кармана телефон и передал Нике. – Трезвонь. Они направились в середину зала. – Кому звонить? Номера физрука у меня нету, уборщицы нету, даже директрисы в моем телефоне нет, представляешь? – Им как раз не надо звонить, дэвушк. Подумают сразу всякую фигню. Мы же с тобой одни. – Ну да, верно. Может, Наташку набрать? Наташа не отвечала. – Конечно! Она что, с телефоном на шее танцует? Ни Лада, ни Саша, ни Геля – никто не брал трубку. Все о существовании сотиков просто-напросто забыли сегодня. – А телефон Стрекаловой у тебя есть? – Ей я не буду звонить. – Почему? Порадуй ее сердечно. Расскажи, что тебя закрыли наедине с мачо, могучим и прекрасным, он распевает тебе серенады, смотрит влюбленными очами и носит на руках. – Примерно так она поступала со мной. – Ника вспомнила о записке Стрекаловой, которая ее обидела весной. Это было всего-навсего весной, но Нике казалось, что с того времени прошел целый век. – Правда? – удивился Аким. – Она рассказывала о мачо? – Да. – У мачо было имя? – Конечно. – Я его знаю? – Да. – Он тебе нравился? Мачо? – Да. Нет… Нет, конечно же нет! (Как красивая открытка, как заокеанский артист!) – Смотрите, сударыня. Я ревнивый и в ревности страшен! – Кимка сделал устрашающее лицо и зарычал, выставив вперед руки с загнутыми пальцами: – Р-р-р-р!.. Так и плати ей тем же. |