Книга Выход из мрака, страница 49 – Беверли Бартон

— Доброе утро. Я поднялся первым?

— Похоже на то.

— Я очень проголодался, — сказал мальчик. — Наверно, поем, не дожидаясь мамы и наших гостей.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе за этим ранним завтраком? — Куинн Кортес остановился на середине лестницы.

Уилл наблюдал, как адвокат его матери входит в кухню.

— Прошу вас, мистер Кортес, — сказала Лилли Мэй.

Уилл пристально смотрел на человека, сердечно улыбающегося его бабушке. Что подумал о нем Кортес? После его признания Джонни Маку и истеричной реакции матери накануне вечером он убежал к себе в комнату и закрылся от всего мира. Но прятаться можно лишь какое-то время, а потом нужно взглянуть в лицо обвинителя, в лицо себе и признаться в правде. Однако в чем заключается правда? Действительно ли он убил Кента? Оказался ли способен забить до смерти человека, которого некогда считал отцом?

Он знал, что его мать боялась самого худшего. И Лилли Мэй тоже. Они лгали, чтобы защитить его, но что будет теперь, когда Джонни Мак знает правду? Он и сам не знал, почему рассказал Джонни Маку о том, что происходило в день смерти Кента, почему был откровенен с ним. Может, потому, что этот человек его отец. Или потому, что в конце концов стал ему слегка доверять. Джонни Мак был определенно искренен, когда говорил, что хочет только помочь им.

А что Куинн Кортес? Счел ли этот человек, что он убил Кента? Уиллу меньше всего хотелось подвергаться допросу сейчас, без поддержки матери и Джонни Мака. Может, нужно поступить по-мужски, рассказать правду в полиции и принять последствия? Но да поможет ему Бог, он сейчас не ощущает себя мужчиной. Чувствует себя до смерти испуганным ребенком, который хочет к маме.

— Уилл, я не стану тебя ни о чем расспрашивать, если это причина того, что ты так смотришь на меня, — сказал Куинн.

— Извините.

Мальчик сел за стол, через несколько секунд Лилли Мэй поставила перед ним яичницу с ветчиной и хлеб. Куинн налил себе кофе и сел напротив Уилла:

— Спал ты ночью?

— Почти нет, — признался Уилл. — Вы, наверно, считаете меня дрянным мальчишкой, потому что я молчал, позволял матери брать на себя ответственность за то, что, может быть, совершил я.

— Будет тебе. Уилл, — проворчала Лилли Мэй. — Ты не убивал Кента, так что перестань возводить напраслину на себя.

— Вы думаете, что убил его я, да, мистер Кортес? — Мальчик пристально взглянул на адвоката.

Куинн отхлебнул кофе и поставил чашку на стол.

— Не знаю, Уилл. Думаю, не исключено, что если Кент Грэхем довел тебя до крайности, ты взорвался и забил его до смерти. Но точно так же возможно, что ты просто видел убийство, и потрясение вызвало у тебя частичную потерю памяти.

— Полагаете, Джонни Мак прав, говоря, что мне еле дует показаться психиатру?

— Не будет ли это означать, что он сумасшедший, как тетя Мэри Марта?

— Думаю, нам нужно сделать все необходимое, дабы помочь тебе вспомнить, что произошло в тот день. Твоя мать не улучшила положение своей ложью в полиции.

— Мама делала все, чтобы защитить меня.

Уилл поддел вилкой кусок яичницы, посмотрел на него, затем отправил в рот и следом за ним ломтик бекона.

— Я понимаю мотивы поведения твоей матери, — сказал Куинн. — Однако теперь, когда мы знаем правду, думаю, самое лучшее, что можно сделать для тебя и для Лейн, — помочь тебе вспомнить все произошедшее. Ты, твоя мать, — он оглянулся через плечо, — и Лилли Мэй ведете это сражение уже не одни.

— Это уж точно. — В кухню вошел Джонни Мак. — Тут мы все за одно.

Уилл обернулся и взглянул на отца. На человека, которого знал всего несколько недель. К которому Кент Грэхем старался вызвать у него ненависть. Но теперь он не испытывает ненависти к Джонни Маку. Постепенно он начал симпатизировать и даже доверять ему.

— Хочешь завтракать? — спросила Лилли Мэй.

— Да, и поплотнее, — ответил Джонни Мак. — Яичницы и парочку ваших замечательных бисквитов.

— Где Лейн? — спросил Куинн.

— Наверно, все еще спит, — ответил Джонни Мак, обменявшись быстрым заговорщицким взглядом с Лилли Мэй. — Видимо, долго не могла заснуть.

— Мама обычно не спит так долго. — Был уже восьмой час, а Лейн, как правило, по будним утрам появлялась на кухне в половине седьмого. — Может, мне пойти взглянуть, убедиться, что с ней ничего не случилось.

— Я уверен, что… — начал было Джонни Мак.

— Сходи, — обратилась к Уиллу Лилли Мэй, перебив Джонни Мака. — Убедись, что с ней все в порядке. Если она спит, не буди. Я потом отнесу ей завтрак на подносе.

Мальчик оглядел кухню, обращая внимание на выражение лиц взрослых. Он чувствовал, как напряжены Джонни Мак и Лилли Мэй, видел задумчивость в глазах Куинна Кортеса.

— Хотите поговорить обо мне, да? — Уилл взглянул в лицо бабушки. — Обсудить, что делать со мной? Как выходить из создавшегося положения?

— Слишком уж ты сообразительный, — сказала Лилли Мэй. — Побудь наверху несколько минут, я поставлю твой завтрак в печь, чтобы не остыл.

— Отнести маме кофе?

— Почему бы нет?

Лилли Мэй налила в чашку кофе и подала ее Уиллу. Идя к лестнице, мальчик услышал слова Джонни Мака:

— Мы не сделаем ничего, если Лейн будет не согласна. Если она не станет возражать, я вызову лучшего психиатра в стране, чтобы помочь Уиллу.

Лейн проснулась и, сев, лениво потянулась. Атласное покрывало сползло к талии, когда она подняла руки над головой. Она не помнила, чтобы когда-то чувствовала себя такой живой, энергичной, до такой степени женщиной. Вот что дало ей одно страстное свидание с Джонни Маком — и не только.

Впервые со дня смерти Кента она искренне верила, что ее проблемы можно решить, что есть способ спасти ее и Уилла. В своем стремлении защитить мальчика она пренебрегла здравым смыслом и поспешила придумать план, который никуда не годился. Надо было понять, что мальчика будет мучить совесть, что в глубине души он хочет знать правду о том, что произошло в тот день, когда погиб Кент, даже если эта правда окажется невыносимо ужасной.

Джонни Мак прав — надо попытаться помочь Уиллу вспомнить. И в любом случае можно рассчитывать, что он будет рядом с ними, выручит их в предстоящих трудностях.

Отбросив покрывало, Лейн спустила ноги с кровати и сунула в желтые меховые шлепанцы. После душа она наденет что-нибудь женственное перед тем, как выйти из своей комнаты и предстать перед Джонни Маком. Взглянув на часы, она подумала, что все остальные уже встали. Значит, ей не удастся увидеться с Джонни Маком наедине. А им очень нужно поговорить о том, что произошло между ними. Когда они вернулись от реки, то оба были в тумане сексуального удовлетворения и спешили разойтись по своим комнатам, пока их никто не видел вместе.