Книга Ночные игры, страница 70 – Беверли Бартон

Ник не возражала. Она хотела, чтобы он остался.

В первый день Нового года они проспали допоздна. И когда наконец поднялись с постели и сонные добрались до кухни, кофе был уже готов.

Ник взглянула на Гриффа. Тот усмехнулся и пожал плечами:

— Час назад я улизнул из кровати и приготовил кофе, потом вернулся обратно.

Ник разлила кофе по кружкам и подала одну из них Гриффу.

После глотка бодрящего свежезаваренного кофе она вздохнула:

— Я бы приготовила завтрак, но в доме шаром покати.

— А ты проверь свой холодильник.

— Неужели ты… — Она открыла холодильник. Он был забит до отказа. — Спасибо, Грифф.

— Пожалуйста.

— Повар из меня, конечно, не ахти, но я смогу разбить яйца и поджарить бекон.

— А я тебе помогу, — сказал Грифф. — Я специалист по тостам.

После завтрака они вымыли посуду и вместе приняли душ. Прижавшись друг к другу, они сидели на диванчике, ели поп-корн, потягивали колу и смотрели вестерн со старым добрым Клинтом Иствудом.

Грифф щелкнул пультом и выключил телевизор.

— Мне трудно поверить, что мы оба любим вестерны.

Ник прижалась к нему.

— Это просто-напросто подтверждение теории, что мы — половинки единого целого. — Эта фраза теперь стала их постоянной шуткой.

— Пожалуй, я пересмотрю список своих дел и останусь здесь еще на недельку.

— Нет.

— Почему? Если я останусь…

— Если ты останешься, то окончательно избалуешь меня. Ты следишь за каждым моим шагом. Ты подавляешь меня.

— А если я пообещаю тебе не…

Ник поцеловала его и прижалась носом к его носу.

— Я люблю тебя, Грифф. Я люблю заниматься с тобой любовью. Мне нравится быть с тобой. Но если я снова собираюсь стать специальным агентом Бакстер и вернуться к обычной жизни, я должна идти своим путем.

— Обещай мне, что не будешь гулять одна. Никогда.

— Обещаю, пока мы не поймаем Эверхарта, я не буду гулять одна и всегда буду носить с собой оружие и сотовый телефон. И не буду подвергать себя неоправданному риску.

— Надеюсь, твои обещания облегчат мою жизнь, — вздохнул Грифф. — Но я все равно буду волноваться за тебя, если ты отойдешь дальше, чем на десять шагов.

— Я буду звонить тебе каждый день. Дважды в день. А по субботам и воскресеньям даже трижды.

Обняв, Ник нежно поцеловала его.

Очень быстро наступило второе января. Грифф убедил Ник позволить ему остаться на весь день и улететь домой ночью. Ему так не хотелось оставлять ее одну! Он не мог отделаться от мысли, что с ней может что-нибудь случиться. Знай Ник, что он придумал, она спустила бы с него три шкуры, но иногда мужчина должен идти против желания женщины, которую любит. Для ее же блага. Итак, Грифф поручил одному из своих агентов следить за Ник двадцать четыре часа в сутки. Он выбрал для этой цели Люка Сентелла по двум причинам: Ник никогда не видела его, и он являлся бойцом диверсионно-десантного отряда «Дельта». [7]

Если накануне они веселились и расслаблялись, то в последний день были тихи и серьезны. Ник рассказала Гриффу о бывшем муже, Греге, который покончил жизнь самоубийством.

— Грег казался мне замечательном, потому что он совсем не был похож на моего отца. Я видела только то, что на поверхности, и не замечала, насколько слабым человеком он был.

Они поделились друг с другом своими ощущениями, испытанными в плену, и Грифф сказал:

— После казни Йорка нам пришлось расправиться и с его охраной. Это были наемные бандиты, готовые на все ради денег.

— Сколько их было?

— Десять. Тишина.

Ник сидела, устремив глаза в пол, ее дыхание было тихим и ровным. Затем она посмотрела на Гриффа. В ее глазах он увидел жалость и сострадание.

— Ты чувствуешь их кровь на своих руках, — сказала Ник. — Но ведь у тебя не было выбора.

— Тогда нам казалось, что иного выхода нет. Но, оглядываясь назад, я в этом сомневаюсь.

— А что хорошего в том, что ты смотришь в прошлое? Сделай выводы и иди дальше. Не это ли советует Иветта?

— Иветта — мудрая женщина.

— Очень. Красивая, мудрая, душевная и богатая.

— Богатая? — переспросил Грифф.

— Она же вдова Йорка, а он был миллионером…

— Миллионами Йорка владею я, а не Иветта.

— Как так? Почему?

— Шесть лет мы пытались получить наследство Иветты, легально и нелегально. Частично финансы Йорка были в законных корпорациях, но он также финансировал организованную преступность и даже террористические организации. Отец Иветты был дипломатом, а ее мать имела связи по всей Европе. И она использовала их, чтобы открыть нам двери. Отец Сандерса был наполовину непалец, наполовину англичанин. Непальцы самые беспощадные воины на земле. Сандерс научил меня побеждать и при необходимости бороться не по правилам. Знания и навыки позволили мне остаться на Амаре в живых и поддерживали меня в борьбе с юристами и судьями.

В первый год после того, как мы покинули Амару, Иветта оставалась с нами, но потом продолжила учебу в медицинском колледже, поступила в интернатуру и обосновалась в Лондоне, пока Сандерс и я боролись за ее наследство. В конце концов почти все, что принадлежало Йорку, отошло Иветте.

— Что же случилось потом? — спросила Ник. — Вы поделили деньги между вами троими или…

— Ни Сандерс, ни Иветта не захотели владеть кровавыми деньгами Йорка.

— Но ты думал иначе.

— Да. В то время мне казалось, что я заслужил это. Мы все заслужили это. Иветта все переписала на меня. Я открыл счет на нее и Сандерса. Но ни один из них не прикоснулся к этим деньгам. Когда наконец через десять лет я вернулся домой, в Теннесси, Сандерс предпочел остаться со мной в качестве слуги и вскоре стал моей правой рукой. Сперва я транжирил деньги, покупая все, что хочу. Но потом я понял, что мне нужно нечто большее, чем деньги.

— И поэтому ты организовал свое агентство, — сказала Ник. — Ты решил помогать людям, которые пострадали из-за других, попытался остановить преступления и…

Он взял ее за руку:

— Не важно, чего я хотел, сколько пожертвований я сделал, какое количество преступлений я помог раскрыть, ведь это не изменило ни меня, ни того, что я совершил.

— Конечно, ты не идеален, — сказала Ник. — И твое прошлое отличается от прошлого большинства людей. Но ужасные события, произошедшие с тобой на Амаре, сделали из тебя того, кем ты являешься сейчас. Ты же не стал таким, как Йорк? Ты и не мог таким стать, потому что внутри ты очень хороший и добрый человек. Справедливый и честный.