Книга Вершина желания, страница 3 – Нина Килхем

Примроуз зевнула и потянулась, как кошка.

— Давай передохнем.

— Нет, ну давай же, поработай еще. Мне уже на той неделе надо сдать черновую рукопись.

Примроуз вздохнула:

— Ладно. На чем мы остановились?

— Давай посмотрим. Твоя рука…

— Вот здесь примерно?

— Гай, — взмолилась она, прижимаясь к нему. — Не надо, не надо… давай, давай…

— Остановись, остановись!

Джек остановился.

— А что дальше? — Гай, безупречный в своем белоснежном шейном платке, завязанном поверх жилета из лиловой парчи, в панталонах, которые обтягивали его ноги, словно вторая кожа, прижал Примроуз к креслу. — Ты знаешь, сколько на ней нижних юбок? Как я могу овладеть ею наскоком, если мне предстоит, по крайней мере, полчаса сражаться с ее пуговицами до тех пор, пока она хотя бы отдаленно не почувствует, что ей что-то угрожает?

Джек почесал подбородок, обдумывая слова Гая.

— Может, тебе стоит устроить ей сюрприз, когда она будет принимать ванну?

— Ему придется перерезать кучу слуг, пока он будет подниматься по лестнице, — веско заметила Примроуз.

— Так что ты предлагаешь?

Гай высвободился из вороха нижних юбок Примроуз.

— Честно говоря, — сказал он, — настоящая проблема состоит даже не в этом.

— А в чем же?

— В заносчивой маленькой Примроуз. Она возбуждает не больше, чем метла.

Джек был ранен в самое сердце.

— Она сильная, находчивая, и она великолепна!

— Худышка с большой грудью. Да, я признаю, если бы она раскинула ноги и обеспечила легкий доступ, я бы не стал отказываться, но я не собираюсь попеременно то насиловать ее, то перед ней ползать на протяжении еще двухсот страниц!

Джек окинул неприязненным взглядом собственное творение. Гай Храбрый: сверкающие синие глаза, высокий рост, узкие бедра, грудь как стальная броня, челюсть, которой можно колоть орехи… идеальный романтический герой. Пусть и с несколько трудным характером.

— Мой персонаж этого бы не сказал.

— Еще как бы сказал.

— Ты ничего в этом не понимаешь.

— О, да заткнитесь вы оба! Давайте продолжим.

Гай усмехнулся и упал на Примроуз, которая застонала от наслаждения. Гай сделал еще одно усилие. Шейные платки, кружева и пуговицы разлетелись, когда зазвонил телефон. Джек мрачно уставился на трубку в своей руке.

— Алло? — наконец ответил он.

— Джек?

— Кейт! — Он должен был догадаться. Его старшая сестра, кажется, шестым чувством угадывала, когда позвонить, чтобы помешать ему сконцентрироваться.

— Чем занимаешься? — спросила она.

— Работаю.

— Ты нашел работу?!

— Я пишу.

— Ах, это. Мелисса Адамс передает тебе привет. Она прочла еще одну из твоих… вещиц.

— Книг.

— Мне не нравится, как она улыбается, когда говорит о тебе.

— Может, ей нравятся мои романы?

— Хм. Как бы там ни было, ты должен что-то предпринять относительно мамы.

— Она всего лишь пытается завести себе друзей.

— Она заработает себе венерическую болезнь.

— Это маловероятно.

— Так говорит представитель администрации.

— Ну, это никого не касается.

— Разумеется, это касается нас. Мы не можем допустить, чтобы ее выгнали из пансиона. Ты хочешь, чтобы она жила с тобой?

— Ладно. Я с ней поговорю.

— Хорошо.

Джек повесил трубку и посмотрел на клавиатуру. Буквы «е» и «h» совсем стерлись. Они что, самые часто употребляемые буквы алфавита? Джек пробежал глазами написанное, поражаясь тому, как английская буква «h» прячется в разнообразных словах, таких как «that», «the», «there», «oh», «hung», «hard», «hot»… Джек вздохнул. Все бесполезно. Муза улетела. Он встал. Примроуз застонала:

— О, ты уже сдаешься?

— Я проголодался.

— А как насчет сроков?

— Ладно. На чем мы остановились?

— На проникновении.

— Обойдешься, — сказал Джек и захлопнул крышку ноутбука.

— Разве ты не мог просто сделать то, чего она от тебя хотела? — Психотерапевт Джека, низенький, кругленький человечек по имени Саймон, всплеснул руками. — Люди должны умирать?

Саймон вот уже несколько недель кряду принимал Джека, заставляя последнего понять, что именно в его поведении привело к столь трагическим последствиям для его последней подруги. Вместе со своим пациентом Саймон перебирал всевозможные варианты сценария, помогая создать зрительный образ момента коллизии.

— Полиция говорит, что я не виноват. Она поскользнулась.

— Твое целомудрие стоило ей жизни.

Джек приложил ко лбу ледяную банку с чаем.

— Я чувствую их агрессию. Я ощущаю свою уязвимость.

Когда Джек по настоянию своей матери только начал ходить к Саймону, тот был серьезным молодым человеком и носил вельветовые костюмы в рубчик, теперь он стал отцом-одиночкой двух сыновей. Мальчишки ходили в подготовительную группу детского сада и не давали ему спать из-за проблем с учебой.

На первой консультации Саймон заставил Джека пройти несметное число тестов. Он хмурился, изучая результаты, и, в конечном счете, определил Джека как «М» — мыслительный тип. Затем он сложил руки и, накрыв ими бумаги, сказал:

— Ну что же… у нас будет много работы.

Тремя годами позже книга Саймона «Темная сторона перерожденной девственности» вышла из печати с большой помпой. В этой книге Джек был представлен как репрессивный сексуальный психопат с выраженной манией кастрации.

Джек все же предпочитал термин «безнадежный романтик».

— Мне кажется, что имела место всего лишь трагическая случайность — Фредерика не учла, что перила скользкие, — попробовал оправдаться Джек.

— Мы уже говорили об этом раньше. Третье свидание — это то, что мы называем открывшейся возможностью. Ты ждал слишком долго, и окно захлопнулось. И теперь очень трудно открыть его вновь.

— Я делал все то, что ты мне предлагал. Я медленно дышал. Очень медленно. Я долго отмокал в ванне, я выпил два бокала вина. Но когда она потянулась ко мне, я просто… — Джек беспомощно замолчал.

— Что?

— Посмотрел на нее.

Саймон постучал ручкой по столу.

— И?

— И увидел… — Джек замолчал.

— Увидел что?