Книга Приданое Эсмеральды, страница 91 – Нора Робертс

– Нет, совсем не ерунда. Мне не было никакого смысла приходить в Блафф-Хаус в субботу и объявлять во всеуслышание, что я только что нашла в своем доме оружие и что по моему дому рыскают полицейские.

– Смысл был не в том, чтобы объявлять во всеуслышание, а в том, чтобы сообщить мне.

– Нет, я не согласна с тобой. Кроме всего прочего, это была моя проблема и решать ее нужно было мне.

– Твоя проблема? – Эли явно чувствовал себя оскорбленным. – Вот, значит, как? Ты можешь приходить ко мне в дом с кастрюлями супа, массажными столами и – о господи! – даже с собаками. Ты можешь входить в мой дом посреди ночи, чтобы закрыть чертово окно, отбиваться от нападения, но, когда кто-то подбрасывает тебе оружие, чтобы бросить на тебя тень подозрения в убийстве, это вдруг оказывается только твоей проблемой и больше ничьей? Убийство, которое, скорее всего, имеет непосредственное отношение ко мне. И это не мое дело?

– Я ничего подобного не говорила. – Сказав это, Эйбра поняла, насколько жалко звучат такие оправдания. Я ничего подобного не имела в виду.

– И что же в таком случае ты имела в виду?

– Я не хотела вовлекать во все это тебя и твою семью.

– Это произошло с тобой, потому что у нас с тобой отношения. Ты ведь сама организовала нашу связь, ты фактически связала наши судьбы.

– Организовала? Связала?

Его слова пронзили ее до самого сердца. Эйбра повернулась, чтобы вдохнуть остатки ароматного дыма и вернуть себе то спокойствие, которое сейчас снова утратила, и поняла, что для этого ей понадобится ароматическая палочка величиной со здешний маяк.

– Организовала и связала?

– Да, именно так, с первой минуты моего возвращения сюда. И теперь, когда ты связана со мной, ты заявляешь, что не хочешь никого вовлекать в эти дела. Ты уже меня не просто вовлекла, а привязала крепким канатом. И вдруг, когда дело начинает касаться тебя, оказывается, ты мне совсем не доверяешь и не желаешь, чтобы я тебе помогал.

– Боже, боже мой! Дело же не в доверии, Эли! Дело просто в не совсем удобной ситуации.

– Если бы все обстояло так, как ты говоришь, ты бы нашла удобное время, чтобы сообщить мне. Ведь для Морин ты его нашла.

– Она была…

– Вместо того чтобы найти время, ты расхаживаешь по дому с зажженной ароматической палочкой и окуриваешь помещение.

– Не смейся над моим ритуалом!

– Мне все равно, воскуряешь ты благовония или приносишь в жертву кур. Меня заботит то, что ты мне не рассказываешь о своих проблемах.

– У меня нет никаких проблем. Полиции известно, что это не мой пистолет. Я позвонила Винни сразу же, как только нашла его.

– Но не мне.

– Да, не тебе. – Эйбра тяжело вздохнула, подумав, какой жуткой неприятностью может обернуться попытка совершить правильный поступок. – Тебе я не позвонила.

– Мои родственники уехали сегодня утром, но ты мне всё равно ничего не сказала. И не собиралась мне ничего говорить даже сейчас.

– Мне нужно было походить по дому с ароматическими палочками и избавиться от ощущения чего-то чужого, что появилось здесь после всего, что произошло. Становится холодно. Я должна вернуться в дом.

– Хорошо. Заходи и собирай вещи.

– Эли, мне просто хочется побыть одной и успокоиться.

– Ты сможешь побыть одна и успокоиться в Блафф-Хаусе. Слава богу, дом достаточно большой. Здесь тебе нельзя оставаться одной, по крайней мере, до тех пор, пока все не прояснится.

– Но это мой дом. – В глазах у нее защипало, и она сожалением подумала, что не может списать возникшее ощущение на воздействие дыма. – Я не позволю каким-то подонкам выгнать меня из собственного дома.

– Тогда мы поселимся здесь вместе.

– Нет, я не хочу, чтобы ты переселялся сюда.

– Если ты не хочешь, чтобы я переехал к тебе, тогда я останусь снаружи, но рядом с тобой.

– Ради бога, Эли, прекрати!

Эйбра резко повернулась и вошла в дом. Она ничего не сказала, когда он, чуть замешкавшись, проследовал за ней.

Она прошла прямо на кухню и налила себе бокал вина из уже открытой бутылки шираза.

– Я могу сама о себе позаботиться.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Ты можешь позаботиться не только о себе, но и обо всех остальных. Ты не можешь только одного – позволить кому-то другому позаботиться о тебе. И знаешь, как это называется? Высокомерие.

Она с громким стуком поставила бокал на стол.

– Это называется независимостью и самостоятельностью.

– До какого-то предела, конечно, все так. Но затем они переходят в высокомерие и упрямство. И ты перешла названный предел. Ведь речь идет не о протекающей трубе, когда ты можешь сама взять гаечный ключ и все исправить или вызвать слесаря вместо того, чтобы прибегать к услугам того парня, с которым спишь. И если к сказанному добавить еще и то, что парень, с которым ты спишь, сам каким-то образом причастен к этому безумию. И к тому же он адвокат.

– Я звонила адвокату, – призналась Эйбра и тут же пожалела об этом.

– Прекрасно! Просто великолепно! – Эли сунул руки в карманы и сделал пару кругов по кухне. – Значит, ты говорила с кем только можно: с полицией, с адвокатом, с соседями. С кем угодно, но только не со мной!

Эйбра покачала головой:

– Я не хотела испортить твою встречу с родственниками. Это было бы совершенно лишнее и бессмысленное беспокойство.

– Но ты же сама беспокоилась.

– Ну, конечно… Да… Да, я беспокоилась.

– И хочу, чтобы ты рассказала мне все, что произошло тогда, в подробностях. Я хочу, чтобы ты рассказала мне то, что сообщила полиции, и вспомнила, как они отреагировали на твои слова. Все, что ты можешь вспомнить.

– Ты говоришь как адвокат.

Эли долго молча смотрел на нее, и этот взгляд произвел на нее значительно большее впечатление, чем его слова. Она почувствовала себя полной идиоткой. И поняла, что была не права.

– Дело в том, что мы оба причастны к происшедшему, – произнес он после долгой паузы. Эли говорил спокойно и сдержанно, и она почувствовала, что в своем столкновении с ним потерпела поражение. – Потому, что все началось с меня или с Блафф-Хауса или с меня и Блафф-Хауса одновременно. И, конечно, потому, что я адвокат.

– Хорошо. Но вначале я соберусь. – Когда он удивленно взглянул на нее, Эйбра пожала плечами. – На улице спать слишком холодно, ты замерзнешь. И я прекрасно понимаю, у того негодяя больше нет причин возвращаться сюда. У него есть причины снова наведаться в Блафф-Хаус. По крайней мере, складывается именно такое впечатление. Поэтому я сейчас соберу кое-какие вещи и поеду с тобой.

«Что это? Компромисс? – подумал Эли. – Не то ли это, о чем говорила Эстер? Тот самый взаимообмен с целью достичь равновесия».