Онлайн книга «Большая рождественская книга романов о любви для девочек»
|
– Теперь ставь чайник! – негодовала я. – И ищи малиновое варенье! – Суровая, – сказала Светка по пути на кухню. – А в школе тихая. Она повернулась ко мне, посмотрела долго и внимательно, а потом рассмеялась. Я в растерянности стояла в коридоре. Никогда не видела Светку смеющейся. А потом и саму меня смех разобрал. Смеясь, мы уселись на пол, и, чтобы было смешнее, я щекотала Светкину пятку через дыру в носке. – А-а-а! – верещала Светка. – Успокойся, ненормальная! – Я успокоюсь, успокоюсь, – обещала я и продолжала щекотать. И успокоилась только тогда, когда Светка, моля о пощаде, попросту уползла на кухню. Кухня у Светки была заставлена посудой, банками, вперемешку лежали пачки с разными чаями. Наверное, это можно было бы назвать беспорядком, но мы в этот беспорядок так здорово вписались, что ничего не было лишним.. Светка угощала меня булочками, которые мы поливали медом. – Булочки у меня папа готовит, – сказала она. – Каждое утро – свежие булочки. Я мечтательно улыбнулась – вот бы моего папу заставить готовить! Светка наклонила голову, посерьезнела и снова долго и подозрительно на меня смотрела. В комнате была не заправлена Светкина кровать. – Я сейчас, – сказала она и торопливо стала убирать постель. А я осматривала комнату. Нашла альбом со Светкиными детскими фотографиями, полистала его. Оказалось, у Светки есть старший брат, который уже учится в институте. Мы немного поболтали, и Светка, продолжительно посмотрев на меня, предложила: – Пойдем прогуляемся по городу? Я давно там не была. – Пойдем! – обрадовалась я. Сегодняшний день получался таким же длинным, как и вчерашний. Мы бродили по декабрьским улицам, жалели о соли на тротуарах. Пусть бы снег оставался. Но главное, что мы увидели – на улицах начали ставить большие елки. Мы стали искать «новогодность» во всем – в витринах магазинов, в проходящих мимо людях… Перед одной особо красивой елкой на витрине мы простояли минут пятнадцать. Потом сбегали, купили по сосиске в тесте и постояли еще немного. Жуя, обсуждали елку, тыкали в стекло пальцами, а потом в витрине внезапно появились продавцы. Это было так неожиданно, что мы даже отшатнулись. Но Светка не растерялась и посмотрела на продавцов своим обычным взглядом – так, что теперь отшатнулись они. Там, где мы гуляли, был кинотеатр – и мы решили пойти в кино. В этом кинотеатре показывали не новые, а старые фильмы. Или просто те, которые шли несколько лет назад, и их уже сложно найти в прокате. Я его очень люблю, этот кинотеатр. Там – никакого попкорна, чипсов и дурманящего запаха. Небольшие залы, в которых чаще всего, кроме тебя, нет зрителей. И очень недорогие билеты. Покупаешь билет, и работница кассы выходит из своего кабинета, проводит тебя по лестнице в зал, сама выключает свет… Волшебное место для особенных случаев. Мы заглянули в расписание, купили билет на первую часть «Хроник Нарнии» – она вполне соответствовала нашему зимнему настроению. Светка об этом кинотеатре не знала и потому только удивлялась. Мы выпили в холле по чашке горячего шоколада, а потом пошли в зал. И без всякой трехмерности на нас сыпался с экрана снег, после того как мы со Светкой открыли двери шкафа… – А ты читала? – шепотом спросила Светка. Я кивнула. – А правда, что Новый год – твой любимый праздник? – спросила я у Светки, когда мы вышли на улицу. – Откуда ты знаешь? – удивилась она. – Ты мне в анкете написала. Два года назад. – А-а-а, – сказала Светка. – Точно, написала. Хотя вообще – этот праздник у многих самый любимый. Я бы вообще хотела в этом году квартиру по-новогоднему оформить. Времени куча. – И я хотела! – обрадовалась я. – Давай вместе! – Здорово! – обрадовалась Светка, но даже не улыбнулась. Удивительно, она даже радуется с серьезным лицом. – Сделаем новогодние джунгли. – Точно! – обрадовалась я. И Светка улыбнулась. Потом мы вернулись к ней домой, поели, и только под вечер я ушла из гостей. К тому времени уже пришел Светкин брат, который благосклонно мыл мне чашку. Это все потому, что я странно в чашку посмотрела – она была слегка коричневатой. И Светкин брат выхватил ее у меня из-под носа, долго отмывал, и мне было даже приятно, что мой чай пах моющими средствами. Светкин брат оказался худым, невысоким и улыбчивым – совсем не похожим на Светку. В следующий раз мы договорились собраться послезавтра – завтра у Светки были занятия в ее волейбольной секции. А я и забыла, что она занимается спортом – и правда, Светка часто отсутствовала на уроках «по уважительным причинам». То соревнования, то выезды… Когда я вышла из дома, было уже темно. Мне казалось, что день уже должен был бы закончиться, что уже как минимум двенадцать ночи, но была только половина пятого. Я сидела на остановке и болтала ногами. Рядом со мной я заметила женщину, которая нервно стучала пальцами по деревянной скамейке. Женщине было лет пятьдесят, вид у нее оказался суровый и в то же время загадочный. Я помнила, что решила не быть безучастной. Поэтому спросила: – Вас что-то беспокоит? Фраза была дурацкой, но другой я не придумала. – Нет-нет, – сказала женщина. – Я просто думаю. Я так думаю. Вот скажи, – женщина оживилась и повернулась ко мне. – Левая или правая? Я пожала плечами и сказала: – Ну, правая… – Вот-вот, – кивнула женщина. Мне стало ужасно любопытно. Я спросила: – А что? Женщина отмахнулась: – Рисунок надо располагать на правой стороне, а от меня требуют сунуть его влево. Я пытаюсь объяснить, что от этого собьется весь текст… – Собьется? – Перестанет играть. Это очевидно. Да и мой рисунок вообще тогда не нужен. К чему? Женщина отвернулась. Подъехал нужный мне автобус, но я даже не обратила на него внимания. Женщина кивнула: – Тебе стало интересно, и ты не уехала. Я удивленно посмотрела на нее и призналась: – Да. Женщина посмотрела в другую сторону, а я чего-то ждала. Мне казалось, что сейчас она скажет нечто очень важное для меня. Но она молчала и думала. – Вы художник? – спросила я. – Иллюстратор, – кивнула женщина. – Мне надо закончить книжку за ближайшие дни, а у меня закончились идеи. – Но у вас, наверное, есть текст? – Наверное, – и она надолго замолчала. Прошел троллейбус, но я только проводила его взглядом. – Я вот думаю, – сказала я внезапно, – как, наверное, уютно людям в троллейбусах и автобусах, когда они едут вот так вот, по темноте. Кажется, что внутри лучше, чем дома. Горит свет, по ногам дуют печки, и хочется ехать и ехать вперед, пропустив свою остановку… |