Книга Забавная игра, страница 32 – Ванесса Фитч

— На такой исключительный случай у меня есть ты.

— Я стар и мало что могу тебе дать.

— Ты сам знаешь, что это не так. После смерти мамы ты заменил мне семью.

— У тебя есть отец, и он любит тебя. Своеобразно, не всегда понятно, но любит. Знаешь, после смерти этого мальчика, Бада, я о многом стал задумываться. — Барнс откинулся на подушку и закрыл глаза, словно так ему легче было говорить. — О том, что можно просто не успеть сказать и сделать то, что хочешь и должен. Ведь он так любил ее. Ты себе не представляешь, как он любил мисс Сомерсет. Весь светился от счастья, когда смотрел на нее.

— Ты ошибаешься, — резко возразил Грег. — Бад был парнем Сандры. Она и возненавидела меня, после того как провела со мной ночь в Лайм-Парке. Видно, не могла себе простить, что изменила ему. Впрочем, я не оставил ей никаких шансов. — Он усмехнулся, но усмешка получилась невеселой.

— Не забывай, я провел там целый вечер. Между ними ничего не было.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Тогда я вообще ничего не понимаю! — вскричал Грег. — Мне тридцать лет, Барнс, и даром время я не терял. Перепробовал всяких женщин — белых, желтых, черных, толстых, худых, всяких. Изучил их вдоль и поперек, благо это несложно. Они еще только начинают думать своим куриным умишком, а я уже знаю о чем. Но этой-то что надо?!

— Уважения.

— Ерунда! Женщинам нужно восхищение, комплименты, лесть, деньги, что угодно, только не уважение. Это их убивает.

— А Сандре от тебя нужно именно это. Ну, помимо всего прочего, разумеется.

— Нда-а-а… Это ж надо было так влететь!

— Ага! — возликовал Барнс. — Признаешь, что влетел? Куда ты?!

— К ней! — крикнул Грег уже от двери. — Припру ее к стенке и докажу, что способен уважать ее до полного изнеможения.

Неторопливое, мягкое жужжание лифта сегодня вызывало у него лишь раздражение. Тащится как улитка, сбивая с ритма неистовую пульсацию крови. А крепость по имени Сандра надо брать с наскока, неожиданным броском, чтобы в зародыше подавить сопротивление. Теперь, когда он знает, что ее сердце свободно, это будет несложно.

Старина Барнс может сколько угодно носиться с мечтой о сказочной любви. Ничего подобного нет, просто эта девочка зацепила его упрямством, граничащим с тупостью. Ни одна женщина в его донжуанском списке не сопротивлялась так долго и с таким поразительным упорством, и это лишь подогревало его охотничий инстинкт. Грег бросал женщин, легко и без сожаления, они его — никогда. И незачем нарушать традицию.

В гараже у будки дежурного маячил какой-то незнакомый тип. И скверно вымуштрованный к тому же. Вместо приветствия и улыбки на все тридцать два зуба — в расчете на чаевые, конечно, — он резко отвернулся, надел зачем-то наушники…

— Эй! — крикнул на бегу Грег. — Открывай ворота!

Тот даже не пошевелился. И откуда только берут таких хамов, раздраженно подумал Грег. Любимая «ламборджини» призывно серебрилась в полумраке гаража. Верная лошадка чистых, незамутненных кровей. Иногда Грег думал, что машина живая, куда более живая, чем многие люди. Они понимали друг друга с полуслова. Грег ласково похлопал верную подружку по сверкающему капоту.

— Застоялась, милая? Ничего, сейчас помчимся.

Он рванул дверцу и повернул ключ зажигания. Машина тут же ожила, мигнула ему сразу всеми лампочками, готовая к рывку Черт бы побрал этого придурка в будке! Трудно, что ли, кнопку нажать? Впрочем, он новенький, не знает еще, что Грегори Мортимер терпеть не может ждать у медленно ползущих в стороны ворот. Ничего, сейчас я ему вправлю мозги. На всю жизнь запомнит.

Грег выскочил из машины и сделал всего несколько шагов, когда чудовищный грохот накрыл его столовой и шарахнул по барабанным перепонкам ударом неистовой силы. Жаркая смрадная волна подхватила его, как пушинку, завертела, ослепив, и бросила тряпичной куклой о бетонную стену.

— Я читала твою колонку в «Уик-энд миррор». — Делла Кори со скучающим видом помешала лед в бокале. — Мне понравилось.

— Спасибо.

— Этот несчастный граф так одинок в своем замке. — Делла возвела к потолку томные глаза и сразу стала похожа на кающуюся Марию Магдалину Тициана. — Мне захотелось утешить его.

Она говорила с придыханием, не очень естественно, явно изображая какой-то акцент. Может, итальянский?

— А как же Сэм? — Сандра в притворном удивлении округлила глаза. — Я слышала, он тебя никуда не отпускает.

Она, конечно же, имела в виду Сэма Зингера, знаменитого продюсера, который и явил миру Деллу Кори в своем последнем нашумевшем блокбастере, неоспоримом чемпионе проката последнего месяца. Он, действительно, не отходил от Деллы ни на шаг, должен был даже присутствовать на сегодняшнем интервью, если бы дела не отвлекли в последний момент.

— О, это сильно преувеличено. Журналисты… — Делла подвесила слово в воздухе и замолчала, словно обозревая его со всех сторон. — Настоящие пираньи. Ахнуть не успеешь, как обгрызут тебя до скелета. Это Сэм так говорит, а уж он-то знает. Тебя я, конечно, не имею в виду, — спохватилась она.

— Ничего, — улыбнулась Сандра. — Я привыкла. А откуда у тебя такой очаровательный акцент?

— Неужели заметно? — Делла просияла. — А я так стараюсь избавиться от него. Когда Сэм пригласил меня в свой фильм, он сразу же нанял мне учителя.

— А фильм ты сама озвучивала?

— Сама, конечно. Сэм любит, чтобы все было натурально.

— Потрясающе! — с энтузиазмом воскликнула Сандра. — Так, значит, ты не американка.

— Нет конечно! — Делла фыркнула, будто само предположение было нелепым и оскорбительным. — Мой папочка был итальянец, инженер в маленькой компьютерной фирме, мамочка — англичанка. Мы жили в Риме, там я и познакомилась с Сэмом. Совершенно случайно. Я сидела у фонтана Треви, и он…

— А где именно в Риме живут твои родители? — моментально насторожившись, спросила Сандра: уж больно затертое место выбрала Делла для встречи с Сэмом, там ни одного римлянина днем с огнем не сыщешь, сплошь туристы.

— О, я не хочу об этом говорить! — Делла наспех скроила печальную гримаску. — Такое горе! Мои родители погибли в автомобильной катастрофе.

— Мне очень жаль. Самое ужасное, что мой отец тоже.

— Значит, мы с тобой обе бедные маленькие сиротки.

— Увы, — вздохнула Сандра. — Знаешь, я обожаю Рим. Была там один раз и жила в Трастевере у знакомых. Ты наверняка знаешь этот район.

— Еще бы! Потрясающее место, роскошное. Все эти виллы и… и… дворцы.

— Палаццо, — подсказала Сандра, окончательно убеждаясь, что Делла никогда в Риме не была.

Случайно подслушанная в «Трэмпе» сплетня о Гамбурге и порнофильмах находила все больше подтверждений, учитывая явную надуманность рассказа Деллы о Риме, а также то, что ее акцент то появлялся, то исчезал. Очевидно, она, увлекаясь, начисто забывала о нем.