Онлайн книга «Секрет моей любви»
|
Рауль ворковал с всхлипывающей и пыхтящей Кончитой, ловил губами ее слезы. А затем сделал вид, что собирается откусить ей носик и ушки. Слезы были немедленно забыты, всхлипывания уступили место радостному хихиканью. Так просто! Если бы и она могла проделать все это. Но она нелюбима, она чужая! Я потеряла свое дитя, в тоске думала несчастная женщина. За что караешь, Господи… Сможет ли она вернуть любовь Кончиты? На пороге дома появилась Мерседес с крайне недовольным видом. — День рождения, Рауль, мы должны идти… — Я спрошу у нее. Глаза Саманты полыхнули опасным огнем. Она не отпустит свою дочь с этой ненормальной бабой и ее кошмарной доченькой! — Рауль! На два слова! Он понял, что она хотела сказать. — Не волнуйся, за рулем будет Химена, она и приглядит за Кончитой. — Но… — Доверься мне. Неужели я отпущу ее, куда не следует? — Это ее не касается! В голосе Мерседес звучала ярость. Говорила она по-английски — тоже, судя по всему, намеренно. Рауль слегка — лишь самую малость — повысил голос. — Она мать Кончиты! И имеет полное право знать, куда отправляется ее дочь. — Да неужели! Эта женщина убила твоего брата, или ты забыл?! Саманта похолодела, понимая, что Кончита все слышит. Рауль стремительно подошел к Мерседес и прошипел: — Ни слова больше, или я дам волю собственной ярости! Сейчас я одену Кончиту, а ты подождешь ее в машине. Если она согласится ехать, то будет готова через пару минут. На этот раз ты далеко зашла, Мерседес. Слишком далеко! Когда приедешь, поговорим. Саманта, обессилев, рухнула в кресло и уставилась пустым взглядом в стену. Он считает ее виновной в смерти брата и никогда не сможет простить, это же ясно, как ясно и то, что у нее нет и никогда не будет доказательств собственной невиновности. Ей хотелось кричать от бессилия. Он просто вежлив — как с Хименой, например. — Рауль, я не хочу, чтобы она ехала! — Зато я хочу. Мне надо поговорить с тобой, и как можно скорее. — Но ты говорил, я смогу побыть с Кончитой… — Да, но это было до этой сцены… — Сцены? Больше похоже на Армагеддон! — Ты преувеличиваешь, Саманта! — Нет, если говорить о Кончите! — Я должен уточнить кое-что. Праздник устраивают для детишек. Химена присмотрит за Кончитой. Что до Мерседес, то она кричит только на меня, на Кончиту — никогда. — А Лусия? — Лусию никто не интересует, кроме нее самой. Она была потрясена таким отношением Рауля к собственной дочери. — Рауль! Я не понимаю… — Дай мне время, я все тебе объясню. И он ушел с Кончитой, ласково шепча ей что-то, а затем привел ее, одетую в нарядное голубое платьице, и в его нежном взгляде явно сквозила гордость за девочку. Его девочку. Ее дочь. Они вместе махали ей вслед и улыбались, но едва она скрылась из виду, с лица Рауля сбежала улыбка. Он вошел на веранду, тяжело опустился на софу и бросил мрачный взгляд на разгромленный бассейн, видневшийся сквозь открытую дверь. Саманта осторожно присела рядом, тронула его плечо рукой. — Рауль, прошу тебя, не волнуйся. Я уверена, Кончита не слышала ничего, что ей не стоило бы слышать. Она заплакала… из-за меня. — Но она могла слышать. Что ж, теперь ты уже не будешь считать это место раем. И знаешь, ты права. Он поднял на нее глаза, в них были такие боль и усталость, что она, повинуясь исключительно инстинкту, взяла его голову обеими руками и прижала к своей груди. Ей было его жаль. Пережитая сцена была отвратительна, и любой суд признает это. Однако теперь эта мысль не принесла радости. Она тихо гладила его темные спутанные волосы. — Я не понимаю, если вы с Мерседес так ненавидите друг друга, то почему живете вместе? Вы же разведены, зачем превращать жизнь друг друга в ад? Ответом был только горький и прерывистый вздох. — Рауль, расскажи мне, я… я хочу помочь, если смогу! Его рука судорожно вцепилась в ее плечо. — Обними меня. Это действительно поможет. Она так и сделала. Несколько минут они молчали, затем ей в голову пришла настолько шокирующая мысль, что она не выдержала. — Когда ты навещал меня в тюрьме, за Кончитой приглядывала Мерседес? — Химена. Но если бы я тогда признался в этом, ты закатила бы скандал. Ладно, пойдем уберем бассейн и выпьем по чашке чая. Я тебе все расскажу. Они в полном молчании вытаскивали вещи из бассейна и раскладывали их на солнышке, затем вернулись в дом. Она с некоторой тревогой наблюдала, как он поднимается наверх, тяжело переставляя ноги, словно спит на ходу. Затем Саманта быстро вернулась в свою спальню, приняла душ и переоделась в футболку и легкую юбку, расчесала на скорую руку волосы и вышла в холл. Он тоже переоделся, но настроение не улучшилось. Саманта быстро заварила чай и поставила чашки на столик перед софой. — Садись. И рассказывай. Он даже не удивился тому, что они сидят, как и прежде, тесно прижавшись друг к другу, и его рука лежит у нее на талии, а она склонила свою головку ему на плечо. — Это началось давно. Ты ведь не дала мне шанса объясниться с тобой в день моей помолвки. Дальше произошло нечто удивительное. Рауль нежно поцеловал ее в висок, а когда она, почти не дыша, вскинула на него изумленные глаза, мягко улыбнулся ей в ответ. — Я ведь любил тебя, Сэмми. Очень любил. — Тогда почему ты разбил мне сердце… и жизнь? — Так было нужно. — Рауль… Его губы нежно, но властно прижались к ее губам. Это был задумчивый и тихий поцелуй, и она замерла, чувствуя, какое блаженство охватывает ее. — Помнишь, как мы были счастливы. Мы любили друг друга каждый день и не могли дождаться следующей встречи. Ты в тот день была одета в джинсы и джинсовую рубашку, а волосы собрала в хвост, как сегодня в бассейне. Мы пришли к тебе… — Не могу поверить, что ты это помнишь! Тогда я пожелала тебе спокойной ночи и заснула. А утром ты сказал, что у тебя дела на весь день и мы вряд ли сможем увидеться… — А мне неожиданно позвонил отец. Оказалось, что он в Барселоне. Приехал по какому-то срочному делу. Мы договорились пообедать вместе. Он был чем-то встревожен, упомянул Альваресов. Наша семья уже много лет ведет дела вместе с этой семьей, я решил, что это из-за бизнеса. — А это было из-за твоей женитьбы… Бож-же, прямо средневековье какое-то… Значит, это был брак по расчету? |