Книга Невеста по каталогу, страница 5 – Дейзи Миллер

В витрине галантерейного отдела меня привлекла восхитительная голубая сумочка от Шанель, которая прекрасно подошла бы к уже имевшимся у меня туфелькам ручной работы. Единственным препятствием оставалась цена.

Эскалатор унес меня на второй этаж, где соблазнов было еще больше. Я решительно прошествовала мимо парфюмерного отдела, напомнив себе о практически полном флаконе «Булгари». Конечно, запасной парфюм еще никогда никому не мешал, но в списке приоритетов духи не значились.

Тиффани. Еще одна опасная зона. И все же я не удержалась. У стенда с обручальными кольцами призывно, словно я была ее лесбийской подругой, улыбалась продавщица. Что ж, нельзя купить — можно примерить. В этом невинном удовольствии я отказать себе не сумела. Продавщица угадала с размером — колечко подошло идеально и определенно не желало возвращаться на черный бархат. Брильянт в два карата, золото высшей пробы, тонкая вязь узора. Мечта. И цена мечты около пятнадцати тысяч долларов.

Конечно, порой я тоже слетаю с колес, забываю про все на свете и трачу непозволительные суммы на какой-нибудь кулончик от Булгари, браслетик от Картье или даже ключницу от Гуччи. Потом, конечно, приходит отрезвление, а с ним и раскаяние, но пути назад нет, и брошка или заколка отправляется в сундучок мертвеца, как я называю резную индийскую шкатулку со сценами-миниатюрами из «Камасутры», в которой и хранятся мои сокровища.

Рука моя сама собой потянулась к нитке розового жемчуга на бархатной подложке цвета морской волны, но на этот раз система предупреждения сработала вовремя, подав сигнал опасности.

Прочь!

Я так стремительно устремилась к выходу, что у продавщицы сработал инстинкт и она попыталась поймать меня за руку. Вырвавшись из одного капкана, я едва не угодила в другой. Пластиковая куколка в модном мини-бикини поглаживала загорелое бедро и смотрела вдаль до невозможности синими глазами. «Наше Белье Разбудит Его Желания». Мои желания оно точно разбудило, да вот только мои возможности им явно не соответствовали.

Взглянув на часы, я обнаружила, что день незаметно скатился к вечеру. Что ж, пора позаботиться и о нуждах плоти.

Ресторан «Оцеола», названный в честь знаменитого вождя индейцев-семинолов, мое излюбленное заведение. В ожидании, пока освободится место за столиком, я завернула в бар, взяла «мимозу» и устроилась в уголке. Большинство посетителей смотрели телевизор — футбольный матч явно привлекал их внимание больше, чем скучавшие в одиночестве девушки, численность которых с моим появлением увеличилась до трех.

Бываю я здесь не очень часто и обычно с Джессикой Пауэрс, давней, еще школьной подругой, но она уехала на уик-энд к тете. Кто-то скажет, что девушке, если она одна, неприлично переступать порог таких заведений, кто-то назовет меня Любительницей приключений, кто-то найдет определение похлеще — ну и пусть.

Она сидела у бара, перебирая русые, слегка вьющиеся волосы, и он, даже видя только профиль, все же обратил внимание на странное выражение, в котором мечтательное спокойствие загадочным образом сочеталось со скрытой дерзостью.

Подойдя ближе, он понял, что она лет на пять старше, чем ему показалось издали, но открытие это нисколько его не огорчило, а скорее даже наоборот.

Заранее подготовленная фраза вылетела из головы, но и это не испугало — он знал, что может положиться на чутье, остроумие, интеллект, которые если и подводили его, то крайне редко. Главное — первые шаги, разведка, прощупывание. Это как путь через болото: нужно почувствовать тропу, обнаружить ее по мельчайшим, не видимым для других признакам.

— Извините, мисс…

Я повернулась.

— Вы не могли бы немножко подвинуться?

Говорят, внешность для мужчины не главное, важнее уверенность в себе, решительность, ум, чувство юмора. В человеке, попросившем меня подвинуться, присутствовало все это и кое-что еще, я бы сказала, сильное мужское начало. Этот парень мог быть только охотником и никогда дичью.

Я подвинулась.

— Спасибо. — Он улыбнулся, подтвердив мои догадки. — Вы проявили благородство, достойное вознаграждения. Позвольте угостить?

— Спасибо, но у меня уже все есть. — Я постучала по стакану. Господи, ну что это такое! Позвольте угостить! Неужели нельзя придумать чего-то пооригинальнее. Нет, с фантазией у большинства потомков Адама явные проблемы.

Подошедший официант сообщил, что у них есть место для меня, и, бросив взгляд на моего соседа, спросил, не буду ли я возражать, если мистер…

— Саймон, — подсказал любитель текилы и обворожительно улыбнулся мне. — Просто Саймон.

— Не буду, — сказала я.

Он оказался очень даже ничего — рассказал пару забавных анекдотов, согласился со мной в оценке последней роли Майкла Дугласа, разошелся во мнении относительно шансов Хиллари Клинтон на президентское кресло и при этом не лез с навязчивыми расспросами и не хвастал своими заслугами на полях всех мыслимых сражений.

— Позвольте полюбопытствовать, вы местная или приезжая? — спросил Саймон, когда мы перешли к десерту и голова у меня уже немного кружилась.

— Угадайте.

— Если уж вы предлагаете поиграть, то давайте условимся, какой приз получит победитель. — Он улыбнулся, и на щеках проступили ямочки. Раньше я их почему-то не замечала, а теперь вот не могла оторваться.

— Э, нет. — Я покачала головой. — Так нельзя. Мы же не в казино, где каждый знает, что выиграет и что проиграет. Нас свел случай, а случайное знакомство подразумевает романтику, которая невозможна без тайны, неопределенности, мистики. Насколько я могу судить, в казино романтике места нет, там во главе угла холодный расчет и жажда наживы. Ваше предложение выдает в вас прагматика.

Несколько секунд Саймон молча смотрел на меня с легкой добродушной улыбкой, как смотрит брат-старшеклассник на младшую сестру, только что отведавшую вкус первого поцелуя.

— Не могу согласиться с вами по поводу казино, — сказал он наконец, делая еще глоток красного вина. — По-видимому, все ваши знания об этой стороне жизни основаны на книгах и фильмах. Но…

— А вы бывали в Лас-Вегасе? — довольно бесцеремонно перебила его я.

Саймон кивнул.

— Да. Провел однажды целых два месяца.

— И как, не подхватили игорную лихорадку?

— У меня к ней иммунитет. Переболел в молодости, причем в довольно тяжелой форме.

— Неужели вас ни разу не тянуло вернуться, сесть за карточный стол или подойти к автомату?

Он покачал головой, и глаза у него стали серьезные, а ямочки на щеках исчезли.

— Нет, не тянуло. Я заплатил за тот урок слишком высокую цену и не имею ни малейшего желания его повторять.

На языке у меня вертелась еще парочка вопросов, но задавать их уже не хотелось.

Потом он проводил меня почти до дома, а перед расставанием сказал: