Онлайн книга «Виновато море»
|
– Бали? Так это правда? Я слышал о твоих планах проехать по тем местам, о которых писала в своем дневнике Миа. – Правда? – Пару месяцев назад я был в Лондоне и пытался с тобой связаться. У тебя изменился номер? – Да, некоторое время назад. – Я беспокоился. Зашел к тебе на работу. «Беспокоился? Обо мне?» Ей стало приятно от мысли, что Финн справляется о ней в офисе. Он как-то раз заходил туда, когда они собирались вместе пойти пообедать, и, пока она, прежде чем выйти к нему, подкрашивала губы, глядя на свое отражение в мониторе, болтал у приемной стойки с охранником. – Одна из твоих коллег сказала, что ты уволилась, и дала мне телефон Джесс, а та уже рассказала мне все остальное. Кейти забыла, как хорошо ладили Финн и Джесс, и улыбнулась, представив себе их беседу. – Прости, я должна была тебе все рассказать. Но я собиралась в такой сумятице, что самой не верилось, что уезжаю, пока не оказалась в самолете. – Не думал, что Кейти Грин летает на самолетах. – Она и сама не знала. – Эд приезжал к тебе? – Он прилетал в Австралию. – Она замялась, поджав губы. – Вообще-то мы расстались. Я узнала про них с Миа. – Гм… – Миа ведь тебе говорила? – Да, как-то раз. – Он вздохнул. – Мне жаль. Ты столько пережила. – Да, это не лучший год моей жизни. – Как ты? Как себя чувствуешь? Она немного подумала. Поначалу из-за расставания с Эдом она была подавлена. Но теперь при мысли о нем она уже не чувствовала резкой душевной боли. Можно даже сказать, что по прошествии нескольких недель у нее появилось странное чувство облегчения. – Пожалуй, неплохо. Не исключено, что Миа оказала мне услугу. – Что ты имеешь в виду? – Мы с Эдом не слишком подходили друг другу, – без обиняков ответила она. – И случившееся помогло раскрыть мне на это глаза. – Что-то типа шоковой терапии? Она улыбнулась: – Да-да. – Так теперь ты на Бали одна? По улочке пролетел мопед, и Кейти невольно вдохнула оставшиеся после него в воздухе выхлопы. – Да. – Ну, будь там поосторожнее. Поосмотрительнее. – Хорошо. – Как тебе – нравится путешествовать? – Порой трудновато. Немного одиноко. Но, в общем, бодрит. – Ей хотелось сказать ему, как ей его не хватает, но она осеклась и вместо этого добавила: – Интересно ездить по тем же местам, что и вы с Миа. – А как тебе Западная Австралия? – Красота. Немного пустынно, конечно, но невероятно красиво. Просторы поражают. Порой часами едешь на автобусе – и ни одной встречной машины. Даже немного жутковато. – А Бали? Кейти подняла глаза. Надвигалась ночь, и ей стало слегка не по себе. Вероятно, для нее Бали навсегда останется местом, где Миа провела последние недели своей жизни. – Пока не знаю, – ответила она, приглаживая свободной рукой волосы. – Ладно, расскажи-ка мне лучше о себе. Как ты там все это время? – Если честно – не очень. Порой мне все еще не верится, что ее больше нет. Иду в Порткрэй – и мне кажется, что она меня сейчас вот-вот догонит. Кейти вспомнился тот сюрреалистичный мартовский день, когда хоронили Миа, и колючий ветер, пробиравший ее до костей возле церкви. Она вспомнила Финна в темно-синем костюме, с загорелым, но осунувшимся лицом. Телефон трижды издал звук, предупреждающий о том, что деньги на исходе. Она поискала в сумке мелочь, но в ней остались лишь купюры. – Послушай, Финн, у меня сейчас могут закончиться деньги, а я позвонила тебе, потому что хотела кое-что объяснить… – Да-да, говори. Но сказать нужно было так много, что она не знала, с чего начать. – Дневник Миа помог мне кое в чем разобраться. – В чем? – Я теперь знаю, почему она улетела на Бали. – Она сделала паузу. – Ты ее не бросал. – Нет. Это она от меня улетела. – Я ведь не дала тебе возможности все объяснить. Прости меня за то, что произошло на похоронах… – Тебе не за что извиняться, – категорично возразил он. Непринужденность исчезла из его тона. – Я нес за Миа ответственность. Я должен был сообщить тебе, что она на Бали. – Нет, Финн… – Ей нельзя было лететь туда одной. – Ты в этом не виноват. – Не виноват? – Его тон стал резким и холодным. Сигналы в трубке становились все громче, пока не слились в один – высокий и продолжительный. Кейти отыскала тихий ресторанчик, заказала себе лапшу и, облокотившись о стол, смотрела, как она остывает. Время от времени она тыкала ее вилкой, и блестящие разбухшие лапшинки шевелились, извиваясь. Она продолжала думать о Финне, и теплые воспоминания об их прошлом были похожи на поцелуи: тихое потрескивание лопающихся мыльных пузырьков на ее пальцах, когда они впервые поцеловались; его мурлыканье себе под нос, когда он готовил еду; прикосновение ко лбу его губ, когда он оставлял ее спящей в кровати. Но потом на первый план выдвинулись совсем другие картинки: Финн с Миа, она – на нем, и они занимаются любовью на скалах; их улыбки и объятия после приземления в красной пыли с еще парящими в небе над ними парашютами; упавшая на лицо Миа прядь волос, когда она, повернувшись, увидела Финна, ждавшего ее в аэропорту Петра. Официант в стоптанных, но тщательно начищенных черных туфлях подошел к ее столику. – Все в порядке, мадам? – поинтересовался он, глядя на ее тарелку. Не желая его обидеть, Кейти заставила себя съесть немного лапши, чуть не поперхнувшись от крепких специй, и, расплатившись, ушла. Она зашагала уверенной целеустремленной походкой, о необходимости которой неизменно напоминала себе, когда ходила по Лондону после наступления темноты. Возле входа в гостиницу ей встретился старик с выцветшими голубыми глазами, тащивший привязанную веревкой к поясу повозку. Ссутулив плечи, он семенил шаркающими шажками. Повозка, подсвечиваемая двумя фонариками, была завалена поделками из ракушек: отшлифованные чаши, обрамленные в рамки из ракушечника зеркала, перламутровые подсвечники, «музыка ветра» с витыми раковинами. Она остановилась, заметив одно ожерелье. На тонкую нить были нанизаны сотни мельчайших ракушек с единственной жемчужинкой в центре. По ее спине пробежали мурашки: ожерелье так напоминало то, что было на Миа в день смерти. «Неужели ты, как и я, стояла здесь? Может, эти бусы напомнили тебе о том времени, когда мы вместе искали ракушки на пляжах Корнуолла? Был ли рядом с тобой Ной? Было ли тебе хорошо?» |