Онлайн книга «Все продается и покупается»
|
– Ты, бывший интеллигентный человек, сейчас пойдешь во двор! Там в багажнике моего «ленда» лежит жратва для ваших собачек. Но, смотри, чтобы такого... – он угрожающе кивнул на череп, откатившийся по полу к стене, и не договорил. Желудь рывком вырвался из его рук и выскочил в открытую дверь. Стихарь носком башмака катнул мертвую голову прочь из комнаты, подошел к столу, с грохотом подвинул стул, сел и, довольно улыбаясь, налил в грязный стакан остывшего чая из пузатого чайника с самодельной проволочной ручкой. – Тл-ля! – пропел он коротко. – Теперь и ворота закроет, и собак спустит! – и удовлетворенно мотнул головой. * * * Потребовав у дяди Славы свой плащ с чужим диктофоном в кармане, я приготовилась коротать время с очередным бокалом «Карменситы» в обществе пожилого бармена, которому сейчас было временно не до меня, потому что заказали ему целую батарею коктейлей, совсем уж невероятных по количеству компонентов. «И все же здесь лучше, чем дома, – решила я после короткого раздумья. – Больше шума, от меня не зависящего. Буду сидеть, пока совсем не надоест. А потом уйду. Положу диктофон перед Анохиной и подамся восвояси». Не пришлось. Анохина сама подошла ко мне, обняла за плечи и громко зашептала в ухо: – Рекомендую, Татьяна, мужика. Не смотри, что виски седые, сама знаешь, в наше время седеют быстро. Скучать не будешь, гарантирую. Я его немного знаю. Был в «горячих точках». Я отодвинулась и посмотрела удивленно: не похожа Анохина на бабенку, готовую сбыть с рук, что самой не подошло, выше этого она. Да и меня знает. Знает мое отношение к мужчинам. Пьяна, что ли? Да, кажется, не трезва. Тогда прощаю. – Держи, сводня! Я протянула ей диктофон. Она, почти не глянув, затолкала его в нагрудный карман джинсовой куртки. – Аркашка без ума от тебя! Если захочешь, можешь им... – Слишком много пьет! – категорически оборвала я ее шепот. – Так не пьянеет же! – тряхнула она растрепавшимися волосами. – Зря! Дядя Слава, глядя на нас, улыбался в усы. – Как ты попала к ним, подруга? Алла энергично поскребла затылок и отобрала у меня дымящуюся сигарету. – Я Оленьку давно знаю. Она работала в «Губернских вестях», а я – в «Вестнике». Редакции на одном этаже были. Ну Ларик ее, доложу тебе!.. Ладно, это не наше дело. А Аркадия в первый раз вижу. – Кто они такие, Аркадий, Ларик? – У Ларика теплицы, а Аркадий, по-моему, собаками занимается. Разводит для продажи, что ли. Вояка. Рекомендую, Таньк, а? – Ты уймешься? – глянула я на нее почти неприязненно. – В отставке, – прозвучало сзади. – Подполковник в отставке. – Ну я пошла, – не без кокетства сообщила Алла и двинулась к столикам, оборачиваясь на ходу и поблескивая через плечо очками. – Итак, Аркадий... – начала я, собираясь вежливо отбить у него охоту к общению, но он перебил: – Татьяна, набиваться в кавалеры я не собираюсь, можете не ершиться. Славно! Редкая у него манера произносить слова – медленно, но без какой-либо рисовки. Необычная. Голос низкий. Худое моложавое лицо. И ведь действительно не производит он впечатление пьяного. После бутылки-то с хвостиком! – Просто интересно мне поговорить с частным детективом Татьяной Ивановой. Меня даже оторопь взяла на какое-то время, но справилась, подумала, что вполне мог узнать он это от Аллы, еще до моего прихода. – Нет, ваша подруга здесь ни при чем. – Аркадий словно мысли мои прочитал. – Откуда знаю вас? Слухом земля полнится. «Слухом так слухом», – пожала я плечами. – Да, болтливостью вы не страдаете. Мне даже жалко его стало, и именно поэтому я разлепила наконец губы: – А я вот вас не знаю ни по каким слухам. Он рассмеялся. – Был подполковник, теперь – собачник. Гордо он это произнес, будто похвалился. – Не смотрите удивленно. Этим делом мне хотелось заниматься с детства. Можно сказать, осуществил свою мечту. Нет, пьян все-таки. Сейчас начнет изливать душу. – Псарня, Татьяна, представьте! И не для каких-то неженок с полуметровыми зубами, типа ротвейлеров или доберманов. И не для заносчивых овчарок, с которых вся спесь слетает, когда по-настоящему туго приходится. Овчарка, Таня, когда понимает, что ее жизни настоящая опасность угрожает, бросает хозяина и сматывается без зазрения совести. Да, это так, и не спорьте, пожалуйста. Спорить? Больно надо! Тем более на тему, интересующую меня меньше всех прочих. Пусть себе заливается!.. – Дворняги. Да, двор-рняги! Нет умнее и преданней собак, а уж про выносливость и неприхотливость, по сравнению с породистыми, и говорить не приходится. Здоровенные, как телята, мохнатые, сильные, свирепые псы! А дрессируются – как прилежные школьники уроки учат. Сколько труда мне стоило подобрать производителей! – Кто же у вас таких покупает? – спросила я, невольно заинтересовавшись его увлеченностью. – А я и не продаю их. Аркадий вдруг словно стушевался, растерял весь свой пыл. – Ращу, дрессирую и сдаю в аренду для охраны. Или сам по вечерам отвожу на объекты. Туда, где запереть их можно или на цепь посадить. Иначе – разорвут любого чужого. – Прямо-таки... – В клочья! – не дал он договорить, и у меня мороз пошел по спине от его жутковатой уверенности. – Ну что, удалось мне вас увлечь? – Нет, – ответила я откровенно. – Жаль. Чем же мне вас заинтересовать? – Своей фамилией. Вы-то мою знаете. Его глаза засветились радостью. – Трегубов я, – просто представился Аркадий и улыбнулся, пожалуй, впервые за все время. Мне понравилась его улыбка. Мужественная, но без рисовки, открытая и искренняя. «Я рад, что ты поинтересовалась моей фамилией», – вот о чем вне всяких сомнений говорила эта улыбка. И чего я ершусь, не в постель же он меня тащит, в самом деле?! – Вы не любите знакомиться в барах? – спросил он, на этот раз с сожалением. – Я вообще не люблю случайных знакомств и разговоров на эту тему тоже не люблю, так что лучше и не начинать. – Готов поддержать любую другую, только предложите! Ну, он уже становится навязчивым. Пора переходить на несколько иной уровень вежливости. – А где вы научились так пить? – В армии, – пожал он плечами. Мимо! Не вышло. – По какой причине Ларик относится к вам пренебрежительно? |