Книга Пенсне для слепой курицы, страница 20 – Галина Куликова

— Егор Мазуренко, — со знанием дела пояснила Вера. — Мы с Маришей знаем о нем все! Где работает, где живет, на какой машине ездит. Я в выходные пыталась следить за ним, но он два дня просидел дома. Как назло.

— Вот это да! — восхитилась Ирочка, от волнения терзавшая свою косу. — Вы такие смелые!

— Можно я покурю? — спросила Катя.

Она была ухоженной дамой, с красивыми, но тяжелыми чертами лица. Сразу привлекали внимание дорогое платье, изысканные сумочка и туфли. Вероятно, ее муж действительно ворочал крупными делами, и среди его знакомых вполне можно найти нужного человека. Катя знала, что делала.

— Я так рада, что мы познакомились, — с чувством сказала Ирочка, когда пришло время прощаться. — Это большая моральная поддержка.

— Только встречаться нам нужно осторожнее, — предупредила Вера. — Сегодня я сплоховала — привезла вас сюда, к Марише. За ней все время кто-то следит — то неизвестный блондин, то Егор Мазуренко. Если нас увидят вместе — хана!

— А ты догадываешься, почему за тобой наблюдают? — спросила Катя, — Мне кажется, у них какие-то особые виды на моего шефа. Или они не уверены в том, что я не сбегу от них на край света.

— Разве от них сбежишь? — тоскливо вздохнула Катя.

Мы тепло распрощались, записав телефоны друг друга.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — уходя, горячо пообещала Ирочка. — Если надо будет следить за кем-то, можете на меня положиться.

— И на меня, — поддержала ее Катя.

Я вышла на балкон, чтобы проверить, не ошивается ли поблизости кто-нибудь подозрительный. Мы с Верой держали в руках трубки — я домашнего, а она мобильного телефона.

— Ну, что? — спросила Вера, достигнув первого этажа.

— Стойте тихо, — тотчас же предупредила я. — Вижу опасность.

Я увидела у подъезда типа, который был мне смутно знаком. Я изо всех сил старалась вспомнить, где и когда видела его. Тип поднял голову и посмотрел на мой балкон. «Он не похож на фээсбэшника», — пронеслось у меня в голове, и в тот же миг я вспомнила, откуда его знаю. В прошлый раз я видела его возле мусоропровода и подумала о том же. Выходит, я ошиблась. Раз он толчется здесь, значит, следит. Брюнет с маленькой щеточкой усов, немного грузный, внешне довольно приятный. Его надо срочно удалить с поля! Иначе девочки просидят в подъезде бог знает сколько времени.

— Эй, ты! — крикнула я, перевесившись через перила балкона. — Следопыт доморощенный! Чего тебе тут надо, а?

Усатый вздрогнул, бросил на меня взволнованный взгляд и, втянув голову в плечи, прибавил шагу.

— Иди-иди, шпик недоделанный! — продолжала надрываться я. — Еще раз увижу, морду набью!

Мужчина пошел еще быстрее и через секунду свернул за угол дома.

— Девочки, можете выходить! — сообщила я в телефонную трубку. Вместо ответа из нее послышались какие-то непонятные стоны. — Вера? — испугалась я. — Что там у вас происходит?

— Мы умираем со смеху, вот что, — еле выговорила она. — Слышала бы ты себя со стороны.

— По крайней мере, теперь у вас есть время, чтобы уехать незамеченными, — важно сказала я.

Этим вечером меня терзало предчувствие — что-то обязательно должно случиться. Вконец измученная, я решила последовать совету Симочки и записать все, что со мной произошло, на аудиокассету. Притащив на кухню магнитофон, я принялась за дело. На все ушло примерно полчаса. Потом я перемотала пленку, чтобы послушать, что получилось. Но когда услышала собственный замогильный голос, сообщивший: «Меня зовут Марина Александровна Заботина…», то почувствовала, как сердце медленно опускается в пятки. Это звучало так, будто я уже умерла и передаю сообщение с того света.

— Какой ужас, — пробормотала я вслух. — Не стану я это слушать. Завтра Симочка вернется с дачи, и я отдам ей пленку. В конце концов, она сама все придумала, вот пусть и прячет пленку куда хочет.

Мне даже в голову не пришло, что пленка может представлять хоть какую-нибудь опасность. Я попыталась взбодрить себя мыслью, что теперь не одна, что нас четверо. Это, конечно, классно. Но не подведет ли нас ложная уверенность в своих силах? Люди Шлыкова могут убрать всех поодиночке, и импровизированный клуб вдов не спасет ни одну из нас. Мы еще не набрали силу. У нас нет на руках ни одного козыря. Ничего важного, кроме информации о том, где живет Мазуренко, у нас не было. А она не представляла большой ценности.

Наверное, то, что произошло следующим утром, было задумано небесной канцелярией как прикол. Не знаю, что заставляло мерзопакостного Егора постоянно появляться в поле моего зрения. Может быть, его привлекала моя строптивость и ему нравилось кичиться моральным превосходством? Допускаю, что Шлыков вообще не знал о его проделках, и явления Егора представляли собой чистую самодеятельность. Уж слишком он был молод, зол и самонадеян.

Как бы то ни было, но, когда я приблизилась к офису, Егор уже стоял там, прислонив крутую задницу к капоту своей дорогой машины. Увидев меня, он нехорошо усмехнулся. Я благоразумно остановилась поодаль. Мне совершенно нечего было ему сказать.

Отлепившись от машины, он поманил меня пальцем. Это было ужасно унизительно, но я все же подошла. Не хватало еще, чтобы кого-нибудь убили только за то, что я изображаю из себя недотрогу.

— А ну-ка, Марина Александровна, отчитайтесь, — велел Егор. — Где жена вашего шефа? Почему вы ничего не сообщили о том, что она с ребенком выехала из страны?

Выходит, блондин, болтавшийся неподалеку от дачи Горчакова, все выведал и без меня. Наверное, видел, как Альбина с мальчиком и няней садились в машину, нагруженную чемоданами. Глупо лепетать, что я ничего не знаю, ведь я находилась там все выходные.

— Я думала, раз на Кипр безвизовый въезд, это для вас неважно, — пробормотала я, стараясь не смотреть на своего мучителя.

Он протянул руку и, больно схватив меня за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:

— Вам что, мало в жизни потрясений?

Я побледнела, и в этот самый момент увидела Горчакова. Он только что выбрался из своей машины и стоял неподалеку, наблюдая за нами. По его виду нельзя было догадаться, что у него на уме.

— Мой шеф! — предупредила я Егора. — Вам лучше уйти.

Продолжая держать меня за подбородок, он чуть повернул голову. Горчаков двинулся в нашем направлении. Его взгляд казался каким-то скучным.

— Убери от нее клешню, — тихо произнес он, подойдя совсем близко.

Рука Егора, отпустив мой подбородок, молниеносно скользнула под пиджак. Горчаков напрягся. Видимо, этот жест был ему хорошо знаком. Я впервые задумалась о том, чего ему стоит его бизнес. Конкуренты, наезды, разборки. И у него наверняка есть «крыша».