Книга Пенсне для слепой курицы, страница 32 – Галина Куликова

Однако Шлыков не звонил. Не звонил даже Мазуренко. «Что ж, — подумала я. — Значит, встреча откладывается». Я шла на работу, гордо подняв голову, потому что была почти уверена, что кто-нибудь обязательно за мной наблюдает. Возможно, обогнавший сейчас меня автомобиль притормозит у обочины и я окажусь лицом к лицу со своими врагами. Однако ничего не произошло. Никто меня не задержал, и я благополучно добралась до офиса.

Открыв дверь приемной, я нос к носу столкнулась с Горчаковым. Сердце мое сразу же встрепенулось, как бывало всегда, когда я его видела. «Черт возьми, что же это за наваждение такое?» — подумала я, а вслух сказала:

— Доброе утро, Сергей Алексеевич!

— Доброе, — откликнулся он, внимательно глядя мне в глаза. — Давно не виделись. Как ваши дела?

— Да вроде ничего.

— У вас синяки под глазами. Ведете бурную жизнь?

Наверное, Крылов уже рассказал ему о нашем совместном ночном приключении.

— А где Липа? — вместо ответа спросила я.

— Она немного задерживается.

Горчаков не уходил, наблюдая, как я устраиваюсь за своим рабочим столом.

— У вас есть какие-нибудь поручения?

— Для вас? Конечно. Я тут принес кое-какие бумаги, сделайте короткую итоговую справку.

— Хорошо, — обрадовалась я.

По правде сказать, я уже не чаяла, что мне вообще дадут работу. Если бы Горчаков заявил, что увольняет меня, я бы не удивилась. Но он почему-то медлил. Возможно, считал, что разоблаченного врага иметь при себе гораздо удобнее, чем ждать, что к тебе зашлют нового. Я была даже рада, что меня подозревают и не доверяют мне. Это значит, что моих ушей не достигнет никакая по-настоящему ценная информация и я, если произойдет самое худшее, не смогу выдать ее людям Шлыкова. Надо потерпеть еще немножко. Как только мы разберемся с Томочкой, ситуация прояснится. Тогда я расскажу Горчакову все-все.

«Может, надо было с самого начала во всем признаться? — подумала я. — Как только меня завербовали? Нет, — тут же отвергла я свою идею. — Если бы это стало известно Шлыкову, мой брат мгновенно оказался бы в опасности. Вдруг у них здесь прослушка? Или кто-то еще, помимо меня, стучит на Горчакова? Тот же Крылов, например. Темная лошадка, между прочим. Скажи я Горчакову о Шлыкове, тот наверняка задействовал бы Крылова, и моего брата постигла бы участь Матвея».

У меня вырвался невольный вздох, и Горчаков, не сводивший с меня глаз, тут же спросил:

— Вас что-то гнетет?

Может, он хочет вызвать меня на откровенный разговор и поэтому услал куда-то Липу? Однако, по моему мнению, время откровений еще не настало. Поэтому я сказала:

— Ничего подобного. Я просто вспомнила мужа.

Лицо Горчакова омрачилось:

— Ваш муж был известным человеком.

— Да, это так.

— Я еще раньше хотел спросить… У вас нет материальных затруднений? В смысле, не нужна помощь?

Я отрицательно покачала головой. «Главное, чтобы вы меня не уволили», — хотелось ответить мне, но я, как водится, промолчала. Впрочем, действительно, что я буду делать, если он меня уволит? «Неактуальный вопрос, — одернула я себя. — Главное — остаться в живых. Живая, я обязательно найду себе достойное применение»..

Горчаков, однако, был всерьез настроен вытрясти из меня хоть что-нибудь для себя интересное.

— Послушайте, Марина, — вкрадчиво сказал он, устраиваясь на краешке моего стола. — Мне почему-то кажется, что смерть вашего мужа как-то связана с другими неприятностями. Возможно, личного плана.

— С чего вы взяли? — встрепенулась я.

— Ну как же? А эти телефонные звонки в офис? Этот тип с серьгой в ухе? Ночные нападения, в конце концов!

— Так Крылов вам рассказал?

— Он ведь на меня работает.

— По ночам он тоже работает на вас? — ехидно спросила я.

— Должность у него такая.

— Значит, он просто проходил мимо моего дома?

— У Крылова собственные профессиональные тайны. — Видимо, он имел в виду, что не отдавал тому личного распоряжения сидеть под моим балконом. — Вижу, вы не склонны делиться своими проблемами.

— Они не имеют к вам никакого отношения.

«На самом деле все, что со мной случилось, произошло именно из-за вас!» — кричало мое сердце.

— Значит, я просто ваш шеф и ничего больше? — чуть понизив голос, спросил Горчаков. Теперь он смотрел не на меня, а куда-то в окно.

Интересно, что он имеет в виду? Наверное, он считает, что я до конца своих дней должна помнить оба его поцелуя. Более дурацких отношений у меня не было ни с одним представителем противоположного пола, даже в зеленой юности. Я решила высказать ему свое «фи»:

— Я ценю, что вы поддержали меня в трудную минуту. Или… — Я сделала паузу. — Я что-то не так поняла?

Горчаков вновь перевел на меня грустные глаза.

— Вы все поняли правильно, Марина. Хотя… Я надеялся, что между нами возникло чувство более сильное, чем просто расположение. Когда мы вместе ездили за город…

— С тех пор прошло много времени, — сухо сказала я. — Вы сами заставили меня думать, что это недоразумение.

Тут в приемную вошел Крылов. Услышав мои последние слова, он весело произнес:

— Обожаю недоразумения. Именно благодаря им на свет вылезает все, что люди хотят скрыть от других. Всем доброе утро!

Горчаков почему-то страшно рассердился. Может, хорошее настроение Крылова было ему не по душе, или он хотел сказать мне наедине еще что-то, но появление начальника службы безопасности Горчаков воспринял в штыки.

— Проходи в кабинет, — велел он.

— Но… — начал Крылов.

— Кажется, я ясно выразился! — взревел шеф.

Тут дверь снова распахнулась, и румяная Липа окрасила дежурной улыбкой наше нервное утро.

— Какие-то проблемы? — по-деловому спросила она, тут же стерев ее с лица.

— Небольшая истерика у шефа, — буркнул Крылов, скрываясь в кабинете.

— Принято считать, что только женщины способны на истерики, а мужчины лишь время от времени поддаются эмоциям, — заметила Липа.

Горчаков молча поднялся и прошел вслед за Крыловым.

— Что тут у вас? — понизив голос, встревоженно спросила Липа. — Плохие новости?

— Да нет, просто… страсти.

— От страстей одни неприятности, — констатировала она. — Они осложняют жизнь и нарушают пищеварение.

Я поглядела на часы и задумчиво прикусила губу. Шлыков не давал о себе знать. Странно. Искушение позвонить Ирочке и спросить, как обстоят дела с пленницей, было очень велико, но я сдержалась. Звонить нужно только из телефона-автомата, а уж никак не из офиса, в котором запросто могут стоять «жучки».