Книга Легче перышка, страница 32 – Хелен Данн

— Орла, зайди ко мне, пожалуйста.

На Табите обтягивающая черная водолазка, кожаная мини-юбка — моя мама называет такие ламбрикенами, — длинные черные сапоги впиваются в телячьи ножки и заканчиваются у бесформенных колен. Может, она и дрянь, но выглядит сногсшибательно. У Свена такой вид, будто он умер и попал в рай. И тут вхожу я. На мне мешковатый черный джемпер, который валялся на стуле под стопкой неглаженого белья, длинная замшевая юбка, обвисшая сзади, и туфли: один черный, а другой коричневый. Разве может быть что-то прекраснее?

— Здравствуйте, Табита, — киваю я в знак приветствия. — Свен, доброе утро. — Он окидывает взглядом мой наряд. Непонятно, понравились ли ему мои туфли.

— Орла, Свен пришел, чтобы на тебя пожаловаться. — У Табиты раздраженный вид. Десять минут разговора со Свеном и не такое творят с людьми.

— Да? — Я смотрю на него.

— Он говорит, что ты не освещаешь его работу в прессе, и я с ним согласна. — Табита смотрит на меня. — Я просмотрела все имеющиеся у нас вырезки. В них ни слова о Свене или его делах. — Она достает сегодняшний номер «Дейли телеграф». — Ты можешь мне объяснить, как Патти удается так всесторонне осветить работу Тони Янгера, в то время как ты не можешь и строчки написать о революционном деле Свена?

Свен улыбается. Мерзко, злобно и насмешливо. Успокаивающие речи Финна вылетают из головы. Мне хочется оторвать чертову Свену его разважничавшуюся голову. Он отвлекает мою энергию ци.

— Табита, а вы читали хотя бы про одну из его сделок? — с сарказмом спрашиваю я.

Она в смятении смотрит на меня.

— Ну, я была очень занята, — блефует она.

— Хотите, расскажу новости последней недели? Свен занимается сделкой с производством вязальных игл. Еще не захотелось спать?

— Незачем так вести себя, — рявкает Свен. — Вязание — это новый вид секса. Секс двадцать первого века.

Ого. Миссис Свен — счастливица. Петелька туда, петелька сюда, и хватит.

— Ну разумеется, Свен. Орла. Это не шутка. — Табита раскачивает передо мной идеально наманикюренным пальцем. — Вопрос серьезный. На тебя пожаловался управляющий банком. Это официальная жалоба.

— Табита, — говорю я. — Я не в силах заставить журналистов написать то, что хочется мне. И вам это известно. Я могу лишь предоставить им информацию. Дело идет, если информация представляет интерес. Отчет Тони Янгера — это интересно. Он об Интернете.

— Фу! Интернет! — выкрикивает Свен. — И долго он будет нужен? Это блажь. Сегодня есть. Завтра нет. Вязание существует веками. Джемперы нужны всем. Вы не можете объяснить это журналистам?

— Я пыталась, Свен, честно пыталась, но никому нет дела до туманной европейской фабрики по производству вязальных игл. — Я поворачиваюсь к нему и сочувственно качаю головой. — И я не в силах привлечь внимание к вашим сделкам с производителями капка в Португалии или производителях молний в Исландии. Вы работаете на узком рынке. Людям это неинтересно. Так что простите.

— Она представляет их в неправильном свете, — кричит он Табите, указывая на меня пальцем. — Как мужчины смогут жить без молний? Только подумайте. Я работаю с главными сервисами, которые важны не меньше, чем газ и электричество, а про них пишут везде. Эта женщина проявляет недостаточно старания.

— Видит Бог, я старалась, — перебиваю я в негодовании. — Даже обращалась к журналистам, которые задолжали мне услугу, но и это не помогло.

— Неправда. Она даже не пыталась направить мои данные в рубрику «Сити: красавчик недели», а я слышал, что отбором кандидатов занимается ваша лучшая подруга. (Даже Табиту удивило это заявление.) Неужели нельзя воспользоваться связями?

— Орла. — Табита поворачивается ко мне. — Эта работа для тебя слишком сложная?

— Нет, — тут же отвечаю я.

— А мне кажется, что стажер, вчерашняя студентка, намного лучше справляется с работой, чем ты сейчас. — Она показывает на бумагу на столе. — Свен заслуживает освещения в прессе. Он ценный член команды. Управляющий. Я хочу видеть заголовки, кричащие о нем. Ты меня слышишь?

Киваю в ответ. Свен сидит с самодовольным видом, она поворачивается к нему:

— Думаю, нужно пригласить советника по делам с общественностью, пусть поработает эту неделю сверхурочно. Уверена, он подскажет, как рассказать о вашей работе в обход газет. — Она смотрит на меня. — Ты все еще здесь? Разве ты не хочешь никуда позвонить? Мне нужен результат. Пошевеливайся.

Возвращаюсь к своему столу, раскипятившись, как чайник. На выходе из кабинета Табиты я услышала, как Табита что-то шептала Свену про найм на работу представителей меньшинств. Нетрудоспособных. Скажем, из-за жира.

Патти смотрит на меня. Взбудораженная. На ее столе лежит огромный букет цветов.

— Где взяла? — спрашиваю я, рассматривая бордовые и желтые герберы, вручную перевязанные шелковой нитью.

— Тони Янгер сейчас принес, — застенчиво произносит она. — За мои старания.

— Только этого мне и не хватало, — взрываюсь я. — Бывшая студентка, стажер, получает цветы, в то время как в меня летят одни кирпичи. Жизнь — дерьмо.

— Что, все так плохо?

— Чертов Свен со своими идиотскими сделками! — кричу я. — Он идиот, если считает, что британская пресса о них расскажет. — Закрываю лицо руками. — Все, пошел отсчет моих последних дней. Чувствует мое сердце.

— А почему не написать о Свене в иностранной прессе?

— Э-э?

— Он ведь не указывал, в какой именно стране проворачивает свои сделки. Так? Позвони в пресс-центр Братиславы. Или Рейкьявика. Кажется, инвестиционные банки Сити там дела не проводят, ну и сделай из него героя в их прессе. Может, так он станет чаще уезжать в командировки и слезет с нашей шеи.

— Патти!

— Да?

— Ты, черт побери, просто гений!

— Ну, — она улыбается, — я училась у тебя. Просто он так тебя извел, требуя невозможного, что ты уже не видишь очевидного. А теперь можно я пойду пообедаю?

— Только половина двенадцатого.

— Мне нужно встретиться с человеком из «Файненшл таймс», — отвечает она.

— Тогда постарайся использовать весь спектр возможностей корпоративной кредитки.

— Хорошо, — берет сумочку и пиджак. — Увидимся позже.

Она выскакивает из кабинета. Возможно, в Патти играют молодость и наивность, когда дело доходит до обеденной выпивки, но признаю, что однажды она станет высококлассным специалистом по связям с общественностью. Кажется, ей удалось произвести впечатление на Тони Янгера. Снова смотрю на цветы. У Патти будет такая карьера, о которой Табите остается лишь мечтать. Заглядываю в ее кабинет. Свен ушел. Я все еще злюсь из-за того, что Табита меня перед ним отчитала. Возможно, во всем виноват несъеденный завтрак, но мне вдруг захотелось выяснить с ней отношения. Выразить недовольство тем, что она не поддержала меня, сотрудника ее отдела, перед лицом неоправданной критики.