Онлайн книга «Дверь на черную лестницу»
|
– Мама, прекрати, я не ребенок! – возмутился Илья и сразу согласился: – Хорошо, обниму любимую прабабку и даже поцелую. Шутка! Можно показать ей фотки моих двоюродных сестер, вдруг на наше счастье они похожи на Лизу, раз мы все одна кровь? * * * Светлана пошла искать фотографии племянниц, а мы с Ильей – предупреждать соседей. Петрович с энтузиазмом принял наше предложение: прежде чем уничтожить проход в прошлое, поговорить с Маргаритой. – Возьму крест и кол осиновый! – с подъемом воскликнул пенсионер и надел пиджак. Мы замахали руками: какой кол, мы же не к вампирам идём! Наша задача – облегчить страдания покойницы, упокоить ее душу! Петрович поскреб в затылке и высказал совершенно противоположное желание: – Передам через нее в прошлое помощь прадеду, обручальное кольцо покойницы-жены: мне оно ни к чему, я не голодаю, чай не при царизме живем, а прадед продаст и деткам ботинки купит. Сбор назначили на кухне без четверти полночь. * * * Без двадцати двенадцать соседи начали осторожно выходить из комнат в коридор. Мы с Ильей переглянулись: народное ополчение! Этой старой гвардии явно не впервой защищать родную землю, в смысле, квартиру. Настасья Ивановна надела на голову вязаную шапку-шлем, а в руки взяла швабру. Лидия Алексеевна держала опрыскиватель для цветов, наполненный, как она грозно пояснила, святой водой – специально сбегала в Никольский за свежей. Бабуля – в строгом костюме, белой блузке, сжимала большую икону. Мама Ильи переоделась в спортивный костюм, кроссовки и держала перед грудью прозрачный файл с большой цветной фотографией племянниц – показать Маргарите и убедить ее: Лизочка выросла, вышла замуж, родила своих детей, а те – своих, род фон Тизов не прервался! На Петровиче был старый милицейский мундир, на поясе – кобура, как он заверил – пустая. Я обеими руками держала раскрытый и включенный ноутбук с фотографией. На тумбочке наготове стояла банка с краской – заделывать дверь на черную лестницу. Соседи сбились в кучу и осторожно пошли в сторону кухни. За несколько метров до цели Николай Петрович жестом приказал войску остановиться, все замерли. Пенсионер выдохнул, решительно вошел в кухню и включил свет. В кухне было пусто. Соседи неподвижно сгрудились на почтительном расстоянии от двери в людскую и опасливо уставились на неё. От кого-то пахло валидолом. Из людской не доносилось ни звука. Вдали, на колокольне Никольского собора двенадцать раз пробили часы. Полночь! В кухне повисла тишина, от которой звенело в ушах. – Видать, не придёт, – с надеждой прошептала Лидия Алексеевна. Все с облегчением вздохнули. И в этот момент в людской громыхнуло. Соседи скучились и вцепились друг в друга, Петрович положил руку на кобуру. Дверь на кухню медленно открылась и появилась Маргарита, как всегда, одетая в длинную элегантную шубу и шапочку с вуалью. Все окаменели, от охватившего ужаса никто из соседей не вскрикнул. Дама в черном вперила глаза в толпу, взгляд наполнился ненавистью, рот перекосился. Дальше тянуть нельзя! Я задрожала от волнения, быстро вышла вперед и посыпала скороговоркой: – Маргарита, приветствую вас! Как хорошо, что вы пришли! Миленькая, вы только не волнуйтесь, у нас очень хорошие новости про Борю и Лизочку: они спаслись и выжили! Они не погибли! Нянечка ходила к ним в детский дом, проведывала: ваши дети здоровы, накормлены, хорошо учились. – С чего я взяла, что они хорошо учились?! – Лизочка замуж вышла, Боря женился! Вот ваш правнук! Я завела указательный палец за плечо и оглянулась на соседей: они стояли как в игре «замри-отомри», неподвижные, с выпученными глазами. – Илья, иди сюда, обними бабушку! – я сама не понимала что говорю, словно кто-то это делал за меня. Илья сделал шаг вперед, Светлана встрепенулась, и ухватила сына за рукав. Но правнук мягко высвободился из цепких материнских рук, подошел к Маргарите, обнял ее и сказал, явно находясь «на автопилоте»: – Бабушка, милая, здравствуй, наконец-то мы встретились! Как твои дела? А я уже в девятом классе. Мама сказала, я очень похож на Борю в детстве, я твой правнук, меня Илья зовут. Несчастная женщина дрожащими руками, затянутыми в перчатки, взяла внука за плечи, мягко отстранила от себя, страдальчески вгляделась в лицо мальчика и бессвязно зашептала сквозь слезы: – Похож, глаза такие же, Илья, внучек, Боренька, ты жив, у меня есть внуки, ах, отец не дожил! Соседи «отмерли», зашевелились, обступили даму и Илюшку и наперебой заговорили: – Маргарита, вы не беспокойтесь, все у ваших деточек в жизни сложилось хорошо! Нянюшку мы похоронили, как полагается, по христианскому закону, сундук ее в кладовой стоит, можете забрать, коли нужен, фотографии Лизочкиных внучков тоже заберите, будете глядеть-любоваться. Что фарфор вы унесли, мы не обижаемся, вам он нужнее, у нас все одно без дела пылился. Покойница смеялась и плакала, соседи тоже утирали слезы. – Надо бы отметить, за встречу! – громыхнул Петрович, потер руки и бодро извлек припрятанную в тумбочку бутылку наливки. Жильцы вытащили стаканы, Петрович плеснул на донышки, все чокнулись, и зашумели: за здоровье! Мы с Ильей смотрели на покойницу, изящно пригубившую наливку и качали головами: комедия абсурда! Увидели бы в кино – не поверили! Маргарита оказалась веселой дамой, казалось, еще чуть-чуть и запоет, а то и впляс пуститься! Когда Петрович собрался за баяном, мы поняли: ситуация вышла из под контроля. – Соседи дорогие, пора прощаться! – выкрикнула я. – Госпоже фон Тиз ещё домой добираться, а то как бы не стемнело! Что я несла?! Все переглянулись. На колокольне Николы пробило час ночи. Светлана вручила Маргарите фотографии правнуков. Петрович сунул золотое кольцо и виновато пробормотал: – Привратнику в парадном, при случае передайте, обиды на него не держите, это он от бедности злобился. Я взяла женщину за руку – холодную, даже сквозь перчатку, ласково повела к людской. Петрович резво распахнул дверь в коридорчик, затем – на черную лестницу. Маргарита с любовью посмотрела на Илью, вышла на площадку и исчезла темноте. Соседи навалились на дверь, заложили засов, заткнули тряпками щели, быстро замазали краской. |