Онлайн книга «Дверь на черную лестницу»
|
– Илюшка! – закричали соседи. – Давай-ка за стол! Мама где? – На работе, годовой отчет закрывает, сказала, поздно будет. Я в квартиру вошел, слышу – на кухне шум. По какому поводу банкет? Пока гости хором отвечали: «Тамара наконец-то внучку привезла показать, Машеньку», Илья обошёл стол, вытащил из шкафчика нижний ящик, опрокинул, накрыл кухонным полотенцем и привычно уселся. Стало ещё теснее и жарче, но на меня накатило веселье. Давно у меня не было такого отличного настроения! Я словно бежала сквозь летний дождик, а с высокого неба лилась радостная песня о верной и крепкой дружбе. Как хорошо, что я приехала к бабуле! Почему она не рассказала, что в квартире живет такой симпатичный парень? Хотя, кажется, она упоминала имя «Илья», но никогда не говорила, что он мой ровесник – красивый, но не развязный, явно умный, но не занудный зубрилка. Бабуля о чем-то спросила, и я нехотя «вернулась» к гостям. Петрович уже подрёмывал, прислонясь спиной к столу, бабушки тоже поутихли и беседовали парами. – Илюша, как на улице? – спросила бабуля, наливая мальчику чай. – Дождь. – Опять! Ну что за погода! – встрепенулись соседи. – Новый год через два дня, мороз нужен! Студень не застынет, как в том году. Вот раньше зимой погода была, так погода: снега по колено, мороз трещит! Мы с Ильей встретились взглядами, он наклонил голову и, заговорщически улыбаясь, глазами указал на шумных соседей, мол, разошлись ветераны! Я закусила губу от смеха: соседушки затянули частушки, но быстро сбились. – Илюша, открой в кладовой окно, пусти свежего воздуха, – попросила бабуля. Тут ещё и кладовая с окном есть? Какая-то бесконечная квартира! Илья пробирался вокруг стола, я тоже поднялась, выдумывая для бабушки на ходу: ой, жарко, хочу посмотреть кладовую, никогда не видела кладовки с окном, и выскочила вслед за мальчиком. Он подошел к закрытой двери, на которую указывал Петрович. – Можно с тобой? – спросила. – Конечно! Бабушки хорошие, я их всех люблю, но слегка утомили, каждый раз поют частушки-нескладушки, погоди, еще плясать будут, как Петрович баян принесёт. Илья пропустил меня вперед, мы оказались в коротком низком коридорчике. Закрыли дверь на кухню, и сразу стало тихо: понятно, стены и двери в доме очень толстые. Я покрутила головой, огляделась. На противоположном конце коридорчика угадывалась комната, наверное, та самая кладовка с окном? Слева небольшое окно с широким подоконником и маленькой форточкой, к ней почему-то привязана верёвочка. Справа снова дверь – сколько их в этой квартире? – мощная, железная, если бы не белая краска, точь-в-точь из форта Байар. Мы почему-то заговорили почти шепотом. – Интересная квартира, – сказала я. – Проходы, переходы, без навигатора не разберешься. – Точно, классическая петербургская. – Ни разу в жизни не видела, чтоб из кухни еще куда-то можно было идти. Илья рассказал: раньше эта часть квартиры называлась «людская», здесь жила прислуга – обычно из бывших крестьян, продавшихся на заработки в столицу. Окна хозяйских комнат – на широкую улицу, а из кухни и людской – во двор-колодец. Белая железная дверь – на чёрную лестницу, по ней заносили дрова, бельё из прачечной, к прислуге приходили гости. Мне захотелось выглянуть: никогда не видела черных лестниц. Но Илья объяснил: дверь давно не открывали, кажется, потеряли ключ. Я с сожалением вздохнула, и мы пошли смотреть кладовую. Илья пояснил: поварихи и горничные в этой комнате давным-давно не живут, соседи складывают ненужный хлам. Неожиданно Илья взял меня за руку, вернее, за запястье. Я сделала вид, что ничего не замечаю. Просто не знала, как реагировать. Вырывать руку – глупо, что я, маленькая? Да и он, кажется, не маньяк-убийца. – Всё только начинается, начинается! – пропела я. – Попсу любишь? – засмеялся Илья, заходя в кладовую. – Вообще-то нет, не знаю, просто так вспомнила. Мне нравится «Линкин парк» и «Систем оф э даун». – Мне тоже! – ответил Илья. Оказалось, мы оба любим море и запах водорослей, Новый год и день рожденья, больших пушистых собак и маленьких хомячков, шуршание опавших листьев и треск подмерзших лужиц, мороженое и мандарины. – Супер, у нас одинаковые вкусы! – воскликнули мы. Кладовая оказалась большой, как наша гостиная в Череповце, но тесно уставленной старыми шкафами, чемоданами, коробками с банками и книгами. Лежали лыжи, потрепанные скатанные ковры, даже сундук стоял! Илья вспомнил: когда его мама была ребенком, на сундуке спала древняя бабулька, чья-то бывшая нянька. Оказывается, няньки всю жизнь спали на сундуках в детских комнатах, старушка привыкла и не могла уснуть на кровати. Да в этой квартире лекции по истории можно читать и экскурсии проводить! Илья согласно кивнул, подошел к окну, открыл обе рамы, в комнату ворвался свежий влажный воздух. На карниз тихо капал дождь. Было таинственно. Мы стояли рядом. – Не хочется уходить, – сказала я. Поймала в ладонь каплю и добавила: – Стоять бы долго-долго, смотреть на дождь. – Долго-долго не получится, соседи сейчас пошлют за нами гонца. Мы пошли назад, остановились возле замурованной железной двери для прислуги и шепотом признались: не хотим выходить, потому что в людской загадочно, того и гляди в сундуке обнаружится клад или хотя бы указывающая к нему путь истлевшая карта! Внезапно на черной лестнице раздался то ли вой, то ли плач, и что-то гулко ударилось о дверь. Я покрылась гусиной кожей и, прижавшись от испуга к Илье, вцепилась в его джемпер. – Ч-что это? – вскрикнула я и стукнула зубами. – Коты подрались, на мгновенье прислушавшись, весело ответил Илья. – Ты что, испугалась? Я отпустила его джемпер и с облегчением вздохнула: конечно, коты, кто ж ещё? Мы вернулись на кухню, давая дорогу прохладному, пахнущему дождём воздуху. Соседи пели, Петрович спал сидя, рядом на полу стоял баян. Мы пробрались на свои ящики-сиденья и стали допивать остывший чай, заговорщически поглядывая друг на друга. Наконец всё было съедено, соседи дружно поднялись, разбудили баяниста, задвинули сиденья, обтёрли импровизированный стол, запихнули его к стене за тумбу и стали мыть посуду. И я узнала, зачем нужны деревянные решетки – они висели на стенах на здоровых гвоздях. |