Онлайн книга «Изгнание в Индию»
|
– На середине пути, около Ахмадабада, когда мы подъезжали над глубокой пропастью, он приказал остановить караван и вышел из дилижанса с тремя сундуками, в которых были золотые монеты. Он распределил золото между нами – солдатами и индусами-носильщиками. А после этого приказал сбросить все телеги в пропасть. Все понимали, что стало причиной этого его поступка. Он выглядел настолько решительным и уверенным в себе, что никто, даже этот лис капрал Гроуф не стали ему перечить. Охранять уже было нечего. Он отпустил нас. Сел в свой дилижанс и отправился в Бомбей уже один. Говорят, там он задержался на месяц, заканчивая какие-то свои дела, после чего уплыл в Англию. В Индии его больше не видели. Анна еще четыре раза заезжала к Полу, чтобы расспросить про отца. И тот рассказывал ей о добром характере… Джимми стоял за дверью, когда происходил этот разговор и слышал все, о чем рассказывал старик. Сейчас он был уверен, что Пол что-то утаил от дочери Джорджа Лансера. Он постучал в дверь его каморки. – Кто? – раздался недовольный старческий голос. – Санта Клаус! – пошутил Джимми. Старик распахнул дверь и Джимми окутал целый вихрь сивушных испарений. – Санта Клаусам без бутылки входа нет! – рассмеялся Пол, увидев Джимми. Тот достал из сумки припрятанную бутылку. Пол удовлетворенно кивнул и указал Джимми на стол, заставленный стаканами и пустыми бутылками. – Заходили тут одни… – стал оправдываться старик. – Весь выходной к черту! Обобрали, сволочи, и отыграться не дали. – А что так? – спросил Джимми. – Почему отыграться не дали? – развеселился Пол. – Да потому что под стол свалились кузнечики! Джимми засмеялся. – А кто такие? – поинтересовался он. – Шушера с кухни – поваренок и его дружок… Этот – посудомойщик. Сопляки! – Значит, на мне отыграешься, – сказал Джимми, ставя бутылку на стол. – А что… идея неплохая! – улыбнулся старик. – Только, ты же такой же. На полбутылки согнешься… – Посмотрим. Они сели на табуреты. Пол достал из ящика вяленый окорок и копченый сыр, приговаривая, что для хороших гостей и приличной закуски не жалко. – Ну! За встречу! – Пол поднял стакан из толстого стекла, наполовину наполненный бренди, и они выпили. Джимми стал мешать колоду. Где-то через час, несколько раз проиграв старику по мелочи и хорошенько подпоив его, Джимми приступил к расспросам. – И все-таки не верю я, Пол, что человек, приказавший расстрелять сотни детей и женщин ради денег, возьмет и откажется от всего своего богатства, – начал он. Старик отхлебнул из своего стакана. – А ты не лезь в чужую душу – глядишь, и самому черти сниться не будут. – А они ему снились что ли? – спросил Джимми. – Ему и не такое снилось, – мрачно ответил старик. Он посмотрел на капрала мутным взглядом: «Тебе-то что?». Джимми поежился на стуле, не зная, что ответить. – Богатым стать хочу, – сказал он первое, что пришло в голову. – Где эта пропасть? – Так там ничего уже и не осталось, – ответил Пол. – Тряпки да безделушки были – все сгнило уже давно. А если бы что и осталось, то я бы и сам туда не полез. – Слишком высоко? Пол еще раз пристально посмотрел на Джимми. – Слишком проклято. Капрал от удивления не знал, что сказать. – Да… – поучительным тоном сказал Пол. – И тебе будет наука… Язычник или христианин, все одно – человек. И душа у всех человеческая. – А кто проклял? – спросил Джимми. – Так, эти… как их… дети и прокляли, – удивился Пол. Он уже еле сидел на табурете. – Поднялись все, кто жив остался. Как поняли, что наши их стрелять больше не будут, стали что-то там буробить на своем. Знаешь, так было – в одном конце поля голосок из под трупа, в другом конце – детская голова вылезает из под чьей-то ноги и опять голосок. И так несколько сотен детишек, – продолжил он. – Один, видать, начал, а остальные подхватили. И все громче: «Апа ланата девата!». Это на ихнем, будь ты проклят, означает. И, знаешь, все громче-громче, потом на визг, крик, слезы, все орут, не прекращают… Мне до сих пор, как вспомню, жить тошно становится. Ведь пока собрались, расселись, тронулись – не меньше получаса прошло. А они все скулят это свое: «Апа ланата девата!». Глазенки горят, самые маленькие визжат, убитых пытаются поднять, а те, что постарше – только головы из-под трупов высунули и кричат нам. Попробуй-ка выдержи такое, если ты сам все это сотворил. Тут, делов-то было – накорми их, и езжай себе с миром. И люди-то все простые были. Небось, и те были, которых сам знал, торговал с ними, не сброд трущобный – точно. Нищих в другой лагерь вывезли. Пол расплакался, бормоча что-то пьяным, еле ворочающимся языком. Джимми налил еще по чуть-чуть, и они молча выпили. – Не верю, – сказал Джимми. – Врешь ты. Вернее, недоговариваешь. Он отрезал себе большой жирный ломоть мяса и тут же проглотил его. Анна умерла сегодня ночью. – Знаю. Сказали уже, – ответил старик. – Прокляли его. И деньги его. – Какие деньги? Старик на секунду протрезвел. – Не было никаких денег, – спокойно сказал он, но тут же продолжил заплетающимся языком. – Вс-се раз-з… раз-дал… Джимми понял, что надо пользоваться моментом, иначе в другой раз из старика ничего не вытянешь. – А остальные? – спросил он. – Так остальных-то не дал. Кто же остальные даст? – усмехнулся пол. – Остальных-то я до Бомбея не видел. – Куда же он их дел, если ты их до Бомбея не видел? – Да, никуда! – крикнул Пол. – При себе держал! – Зачем? – Как зачем? – Ну, зачем он их при себе держал? – А вот ты, имей ты… два мешка! Два! Один с золотыми монетами, второй – с камнями драгоценными! Ты их что… тетушке бы на хранение оставил? – При себе бы держал, – согласился Джимми. – Но потом положил бы в банк. А может продал бы. – Эх… – махнул на него рукой Пол. – Умный… Все вы умные такие, пока молодые… А как повзрослеете, сидите и жалеете, что шансом не воспользовались… И я такой же… Дурак! Джимми ждал, пока старик договорит. – Надо было грохнуть его… – тихо сказал Пол. – До Бомбея… Когда он всех отпустил… – Так вас бы самих там в первую же ночь пристрелили, – сказал Джимми. – Кроме тебя же с ним никого не было. – А ты откуда знаешь? |