Книга В Париж на поминки, страница 22 – Назим Зейналлы

Мне вспомнилось всё, как она подбежала ко мне и смотрела на меня удивлёнными глазами.

− Что ты здесь делаешь, − засмеявшись, спросила она. − Ты что, не уехал?

−Уехал и вернулся. Я тебе не всё успел рассказать про студентов, и ещё ты

обещала показать свои рисунки, − тяжело дыша, сказал я.

− Не ври, ничего я тебе не обещала, − и тихо добавила. − И всё равно я рада тебя видеть.

− Я сейчас уеду.

− Езжай,− вздохнув, сказала Нигяр. − У меня строгие братья. Я не хочу, чтобы они тебя…

− Я тебя найду, ты же приедешь к началу учёбы?

− На глупые вопросы я не отвечаю.

− Всё, до встречи в Баку.

После её приезда я каждый день поджидал её после учёбы и провожал до дома около прокуратуры республики, где она жила у своей тёти. Ты же знаешь Баку, тётка быстро выяснила по своим каналам всё про меня. Мы начали встречаться тайком, после занятий. Тётка, узнав, увезла Нигяр к родителям, а я через несколько дней вместе со своей роднёй поехал за ней. Не буду тебе всё пересказывать, но её родные поставили условия. Ты первый, кому я это рассказываю.

− Здесь, наверное, и начинается самое интересное? − оживился Фуад

Я подтвердил:

− Ладно. Я согласился с их условиями. Надеюсь, всё останется между нами, ты понимаешь…

− Нем как рыба. Клянусь, − и хлопнул себе по обросшей щеке.

− Слушай. Условия были такие. Мы, то есть я и её пять братьев поднялись на вершину горы. Выше виднелась высокая скала, разрубленная на две части. Мне надо было пройти к этой скале, встать между расщелинами на одно колено, правую ладонь прижать к земле и, нагнувшись к воде, произнести клятву верности.

− И что?

− Пошёл! Дорога к скале была крутой и заросшая травой. Добравшись и встав между скалами, я вначале услышал звук ветра. Подняв голову, я увидел, как с вершины скалы по капле стекала вода. Встал на колени, прижал руку к земле и, нагнувшись к воде начал произносить клятву. Не успел я закончить, с вершины скалы скатился небольшой камень, ударился о подножье скалы и вода загорелась.

Фуад хмыкнул:

− Вода загорелась? Малик, ты что, перегрелся, пока поднимался? А может, камень в тебя попал, из глаз искры, так что вода загорелась.

− Не знаю, как это случилось, но она горела. Я не только видел, но и ощутил тепло от неё на ладони. Посмотри, − и протянул ему правую руку. − Это круглое пятно след от него.

Фуад нагнулся и внимательно осмотрел ладонь:

− И что дальше?

− По дороге, у дерева, как мне и было сказано, я оторвал кусок от рубашки и завязал узел на ветке.

− Получается, ты тогда и завязал «узлом» это самое, − кивнув, не к месту пошутил он.

− Получается так. Теперь ты удовлетворён, надеюсь.

− И с другими женщинами не можешь?

− Почему не могу. Не хочу и всё.

− Тебя просто напугали, − он повернулся и уставился на меня. − Говоришь, а глаза у тебя грустные. Боишься нарушить клятву от страха?! Честно сознайся.

Я отодвинул фужер и после короткой паузы продолжил:

− Я думал, ты умнее. Ты так ничего и не понял. Запомни, верность− удел сильных, − и, подумав, добавил: − Ещё я боюсь потерять семью. Ты поймёшь, когда придёт время. Я это понял в двадцать три. Быть слабым легко, быть сильным гораздо труднее.

− А я, получается, бездушный одинокий волк, − нервно бросил он.

Фуад снова хмыкнул и, судя по выражению лица, не поверил моим словам, а я не имел особого желания переубеждать его.

Самолёт начал снижаться, и мы пристегнули ремни. После уютного бизнес — салона и приземления в аэропорту Шереметьево у лестницы, ведущий к паспортному контролю, нас встретил улыбающийся диспетчер с красной табличкой “VIP”.Пройдя все послеполётные процедуры и формальности с минимальной затратой времени и максимальным комфортом мы оказались у выхода из аэропорта. В Москве лил дождь.

− Такси не будет, а то ты опять устроишь…. Поедем на автобусе “Экспресс”.

− Ты считаешь, что я был виноват?− ответил уязвлённый Фуад.

− Нет, не считаю, но так спокойнее− и подтолкнул его в сторону автобуса.

Десять минут езды по Ленинградскому шоссе, и мы оказались у метро «Речной вокзал». Не сговариваясь, повернулись и то, что увидели, сразило нас. Такси всё ещё стояло под деревом.

− За два дня никому он не приглянулся? − спросил озадаченный Фуад.

− Отсюда можно сделать один вывод: москвичи зажрались.

− Ты посмотри. Кому нужна такая расхлябанная иномарка.

− Ещё вывод, что он…замёрз? Нет, не может быть − проговорил я.

− Ты думаешь, ему кирдык?

− Ну кирдык вряд ли, багажник был обит войлоком и доха ещё лежала.

− И багажник у него как двуспальная кровать,− успокаивал я себя.

Мы обошли кусты и сбоку подошли к машине.

− Эй псих, ты живой?

В багажнике послышалось движение и чуть слышный хриплый голос:

− Суки рваные. Выйду, убью обоих.

− Что он сказал? Это он нам? − спросил, обидевшись Фуад.

− Не обращай внимания, видишь человек не в себе после долгого отдыха. Отойдём.

− А я ещё подарок ему хотели привезти из Парижа. Неблагодарный! − Фуад сжал кулак и шагнул вперёд. − Сначала вылези.

− Слушай, сокровище с гор, надо звонить. Только не с моего мобильника. Вон из того телефона, у выхода. И не светись, скажи только: стоит подозрительное такси на пустыре. Всё, и не надо лишних слов.

− Может, вытащить и в ”бубен” ему настучать без лишних слов? Хорошо!

− Хорошо будет, когда всё уляжется, а теперь мой совет: “дуй” звонить. Нечего тереться около машины. Жду у входа в метро.

Прибежав, Фуад подмигнул мне и взяв за локоть, прошептал:

− Я позвонил в московскую службу спасения, сейчас приедут. Всё, пошли.

Я кивнул, и мы зашли в вестибюль метро. Не успели дойти до турникетов, как зазвенел мобильник. Мы переглянулись и замерли. Отойдя в сторону, я включил телефон и в недоумении тихо произнёс:

− Фофа, номер на дисплее не высвечивается. Кто бы это?

Неожиданно послышался голос Аслана: