Книга Слеза дьявола, страница 26 – Джеффри Дивер

— Все сделано нарочно, — отреагировал на это Паркер.

— Но не первая же фраза? — возразила Лукас. — «Конец света грянет» вместо всем известной «Конец света грядет». Он…

— О, именно эта — самая нарочитая и надуманная из ошибок в тексте, — понял ее мысль Паркер. — В любой ошибке есть своя логика. Например, люди говорят «звоните» с ударением на первом слоге или «ложите» просто потому, что им так удобнее. В словах «Конец света грянет» никакой логики нет. Такой ошибки не сделал бы даже человек с самым низким образовательным уровнем.

— Тогда что вы скажете о простых грамматических ошибках, пунктуации, использовании заглавных букв? — спросил Харди, внимательно всматриваясь в записку.

— Ошибок действительно очень много, — согласился Паркер. — Обратите внимание, что он добавил символ доллара к словам 20 тысяч долларов. Типичная тавтология. А потом он добавляет плеоназм, когда пишет о сумке с деньгами.

Паркер провел пальцем вдоль предложения, которое имел в виду.

Я желаю получить $20 миллионов долларов наличными, которые вы положите в сумку и оставите сумку в трех километрах к югу от шоссе 66 на Западной Стороне от Окружной.

— Он пишет «положите в сумку» и «оставите сумку», причем во втором случае слово «сумка» совершенно лишнее. Такие ошибки тоже не делаются произвольно. В повседневной речи мы так не повторяемся. По природе своей мы ленивы и склонны скорее опускать лишние слова, чем добавлять их. А что до грамматических неточностей, — продолжал Паркер и принялся расхаживать перед выведенной световым лучом на стену запиской; при этом буквы запрыгали по его лицу и плечам, как черные насекомые, — то обратите внимание хотя бы на слово «нету». Такие разговорные формы люди часто употребляют, когда пишут быстро и не глядя в текст — то есть когда пользуются компьютером или, как в свое время, пишущей машинкой. В текстах от руки это случается крайне редко.

Еще вас заинтересовали заглавные буквы, — обратился он к Харди. — Опять-таки, они были бы уместны там, где логичны. С целью подчеркнуть эмоции, например, будь то любовь или ненависть. Одним словом — нечто важное. Здесь же к ним прибегли чисто произвольно, чтобы сбить нас с толку. Чтобы мы поверили в его глупость, тогда как на самом деле он вовсе не полуграмотный глупец.

— Вы настаиваете, что записка свидетельствует именно об этом? — спросила Лукас, которой начинало казаться, что они с Паркером видят перед собой не одну и ту же записку.

— Это так и есть, — ответил эксперт по документам, а потом рассмеялся. — Знаете, в чем его подлинная ошибка? В том, что он не сделал их там, где непременно должен был. Он, например, кое-где совершенно правильно расставил запятые. Причем в одном из случаев в таком месте, где невежда никогда не поставил бы ее. Я имею в виду последнее предложение. Только выпускник хорошей средней школы знает, что там она необходима.

— Но не поставил перед «как» во фразе Только я умею как остановить Диггера, — заметил Сид, — хотя так уж ли это важно?

Это очень важно, подумал Паркер. Крайне важно для нас. Потому что именно такие мелочи способны привести нас к истине.

— А еще похоже, что он пытался правильно написать слово «арестовать», но с первого раза у него не вышло, и он зачеркнул написанное. Что вы об этом скажете? — спросил Харди.

— Да, таково первое впечатление, — кивнул Паркер. — Но знаете, что я обнаружил под густым зачеркиванием, когда положил листок под инфракрасные лучи?

— Что же?

— Пустоту.

— Как это? — удивилась Лукас.

— Он не написал там ничего, — подтвердил Паркер с усмешкой, — а просто тщательно замарал это место, чтобы мы подумали, будто у него были затруднения с этим словом.

— Но к чему столько ухищрений, зачем ему убеждать нас в своей глупости? — спросил Харди.

— Чтобы мы разыскивали либо очень тупого американца, либо не такого уж дубоголового, но иностранца. Это дымовая завеса. Еще один отвлекающий маневр, — добавил Паркер. — Ему необходимо было, чтобы мы недооценивали его интеллект. А на самом деле он был очень хитер и умен. Разве место, где он хотел подобрать деньги, вам ни о чем не говорит?

— А что в нем такого особенного? — удивилась Лукас.

— Вы имеете в виду улицу Висельников? — вмешался Сид. — Я тоже не понимаю, чем то место отличается от других.

— Странно… — Паркер поочередно оглядел присутствующих. — А вертолеты?

— О каких вертолетах речь? — недоуменно спросил Харди.

Паркер нахмурился.

— Значит, вы не пытались проверять чартерные вертолетные компании?

— Нет, — ответила Лукас. — С какой стати?

Паркеру вспомнилось правило, которым он руководствовался, когда еще работал в Бюро. Никогда не принимай ничего как должное.

— Если не ошибаюсь, рядом с полем, где вы должны были оставить деньги, расположена больница, так?

— Точно, Фэрфаксская окружная, — подтвердил Геллер.

— Дьявол! — с досадой воскликнула Лукас. — Действительно, там есть больница. А при ней вертолетная площадка.

— И что с того? — по-прежнему не понимал Харди.

Лукас помотала головой, злая на саму себя.

— Преступник нашел место, где наши наблюдатели не стали бы придавать значения появляющимся вертолетам. Он собирался арендовать одну такую машину сам, подобрать сумки и снова взлететь. Держась низко над верхушками деревьев, он бы за несколько минут добрался до спрятанного в укромном месте автомобиля.

— А мне такое и в голову не приходило, — с горечью признал Харди.

— И не одному тебе, — сказал Сид.

— У меня есть приятель в Федеральном авиационном агентстве, — тут же предложил Кейдж. — Попрошу его проверить.

Паркер посмотрел на часы.

— Выступление Кеннеди дало какие-то результаты? — спросил он.

Лукас набрала номер, переговорила с кем-то и дала отбой.

— Пока поступило шесть звонков. Все от «чайников». Ни один не знал о черных пулях, а значит, ничего стоящего сообщить не мог. Лжесвидетели. Но у нас есть их имена и номера телефонов. Позже привлеку всех за воспрепятствование правосудию.

— Так вы считаете, что преступник был не из местных? — обратился Харди к Паркеру.

— Наверняка. Если бы существовал малейший шанс, что мы сможем добыть образец его почерка в одном из здешних архивов, он бы его изменил или вообще составил бы записку из вырезанных букв. А он этого не сделал. Значит, он точно не из округа Колумбия, не из Виргинии и не из Мэриленда.

Дверь распахнулась. Вновь появился Тимоти — курьер, который ранее доставил им оригинал записки.

— Агент Лукас? Мне велено передать вам отчет судебного медика.

Как раз вовремя, подумал Паркер.