Книга Если очень долго падать, можно выбраться наверх, страница 34 – Ричард Фаринья

Сперва хихиканье, потом — короткий прерывистый смех. Моджо нервно улыбнулся, продемонстрировав отсутствие зуба, сделал шаг в сторону и резко, будто хорек, шмыгнул за дверь. Она закрылась, заиграла новая пластинка, разговоры возобновились с прежней громкостью. И тем не менее Гноссос расслышал звук, смысл которого невозможно было не понять: надежное, основательное звяканье задвижки.

Он обернулся сказать что-то Хеффу, но тот с ужасом таращился на кирпичную стену. Гноссос взглянул туда же и почуствовал, как по вязким жидкостям его внутренностей злобной рыбой поплыл комок обжигающего холода. Фриз на стене не был фризом.

То была мартышка-паук.

— Пруст. — Рядом материализовался Хип.

Гноссос и Хефф чуть не подпрыгнули при этом звуке.

— Что?

— Имя, ребята. Так зовут обезьяну.

— Пруст? — переспросил Хефф.

— Он астматик, бесится, когда к нему лезут. И пузырь слабый. Близко не подходите.

Ни в коем случае, радость моя, проскочила мысль, и Гноссос хватается за собственный пах, чтобы не впустить туда порчу из преисподней.

— Мы его заводим, — зашептал Хип, цапая воздух во вчерашнем ритме. — Но медленно и не сразу. Он очень хороший, дядя, только смесь его уже не берет. Подсел на лизергиновое говно, врубаетесь, да? Если перемешать с банановым пюре, в жизни не просечешь. На завтрак жрет герыч с «Киксой», так сказать. Но нюхать не может, бронхи слабые. На следующей неделе мы его подсадим на иглу. — И наклонившись поближе, шепчет совсем тихо, — Вот будет приход, скажу я вам. — Стеклянный глаз смотрит прямо сквозь голову Гноссоса.

— И как ему, катит? — серьезно спросил Хефф, не сводя глаз с Хипа, которого видел впервые в жизни.

— Немножко дряни покатит всем, — ответил подросток, веко над здоровым глазом подвигалось, а пальцы для пущей выразительности защелкали еще громче.

— Особенно Прусту, дядя.

Гноссос в последний раз сдавил рукой мошонку — космическая страховка. Отошел от стены, чтобы увеличить дистанцию между собой и мартышкой, и по-идиотски улыбнулся одной из вампириц — та с интересом смотрела на его теребившую яйца ладонь. Гноссос быстро сунул руку в карман и внимательно оглядел стены и тени, проверяя, нет ли там еще каких мандрилов. Никогда не знаешь наверняка, разве не так?

В темном углу на двух тюфяках ничком лежала Джек. Гноссос перевел взгляд на Хеффа —проверить, видит ли он ее, — но тот не отрывал глаз от Хипа, силясь понять, что это такое. Джек явно была не в себе: глаза стеклянные, в пальцах дымится тонкий, как спичка, косяк. Одета в вареные «ливайсы», желтую оксфордскую рубашку, на ногах мокасины. Стрижка Жанны д'Арк спуталась, а свободная рука небрежно заброшена на бедро другой девушки.

То была девушка в зеленых гольфах.

— Пруст, — подхватила Джек вслед за Хипом, который только что вновь прошептал это имя. И хихикнула. Это ж надо так удолбаться, старик, просто фабрика эйфории. В ушах фильтры, звуки сдвигают смысл слов, те обретают прекрасный вкус, катятся, проваливаются в евстахиеву трубу, ударяются о зев, какое сладкое звучание.

Но девушка в зеленых гольфах.

Берегись мартышки-демона, возникла вдруг непрошеная мысль.

— Ппппррруст, — повторила Джек, выталкивая изо рта все эти «п», пряча хохоток в грудной клетке так, чтобы он входил в резонанс с ее телом. Свингуй, солнышко, только ты сейчас знаешь правду.

— П-п-п-пруууууууууууууууууууусс… т.

Мартышка-паук висел вверх ногами, зацепившись хвостом за торчавший из кирпича железный прут, игрался сам с собой, вращал глазами и выгибал толстую верхнюю губу к самому носу.

Как выяснилось, девушка в зеленых гольфах тоже успела его рассмотреть. Она легонько стиснула рукой горло, словно загораживаясь от зубов или бритвы. Но когда мартышка-паук, отвернувшись от них, свернулся невинным калачиком, девушка спокойно и мягко уронила руку между колен. Жест танцовщицы.

Она взглянула прямо на Гноссоса и сказала:

— Он действует на тебя точно так же, я вижу. Это дьявол, правда.

Он кивнул, не сводя глаз. Да уж, точно не херувим.

Джек в последний раз затянулась чинариком и аккуратно положила его на закрытую «Красную Шапочку», пальцы остались гулять по бедру девушки. Отсутствующий взгляд, в движениях ни намека на секс, рука ощупывает только ткань, будто само прикосновение — что-то отдельное. Из огромного динамика несется рага, народ пытается под нее танцевать, все так же трутся друг о друга, но Джек слушает только таблу:

дум … бадуум … дууооум … бум-доуюм-дуум … сзсзсзсзиииинннг.

— Ммммм, — мычит она; забыв про чужое бедро, лупит в такт музыке по тюфяку.

Обрадовавшись, что перестала быть объектом внимания, девушка в зеленых гольфах поднялась, оглянулась разок на выбивающие дробь пальцы Джек и подошла поближе — вот так запросто.

— Эй, что с Джек? — воскликнул Хефф, оказавшись неожиданно между ними, руки в карманах.

— Похоже, укурилась.

— Ой, бля, Папс, за каким чертом?

— Ты меня спрашиваешь, старик? Сам должен знать.

— Она не нарочно, — сказала девушка, и стакан с белым вином переместился к ее губам. — Она тебя не дождалась.

— Вот видишь? Черт возьми, что я тебе говорил? Надо было стопить машину.

Смотрит на меня поверх бокала. Неужели?

— Эй, Джек, — окликнул Хефф, проводя пальцем по ее бровям. — Джеки, малышка?

— Ооооо, — был ответ.

— Красивая. — Рядом опять материализовался Хип в сопровождении вампирши с египетскими глазами. — Оставь ее.

Поигравшись с молнией на мокрой парке Гноссоса, вампирица поинтересовалась:

— Ты кто?

— Рави Шанкар, — ответил он.

— Эй? — Перепачканный указательный палец Хипа ткнулся в плечо девушки в зеленых гольфах. — Тебе хочется потанцевать, так, может, покувыркаемся?

Пока Хип говорил, она смотрела на Гноссоса, потом безразлично сказала:

— Нет.

— Я секу в иностранном, — сообщила вампирица. — Чье это имя? Рави? Так экзотично.

— Армянское, — ответила девушка.

— Я Рави спрашиваю, — огрызнулась вампирица.

— Оооооооооо, — произнесла Джек, приходя в себя и глядя в обалдевшее лицо Хеффа. Хихикнула, и, откинув назад голову, потянула Хеффа так, что тот повалился прямо на нее.

— Тащится, дядя, — сказал Хип, имея в виду Джек; моментально забыв о девушке он теперь барабанил Хеффа пальцами по спине. — Может схилять хотите, где потише?

— Давай танцевать, — предложила вампирица, теребя воротник Гноссоса.

— А может, и покувыркаемся.

— Послушай… — начал он.