Онлайн книга «Давайте, девочки»
|
– Мама, а если папа от нас уйдет, он останется моим папой? – Разумеется, – только и произнесла опешившая мать. – Папа, тогда – уходи, – просто рассудила дочь, сразу развязав все узлы. – Ты здесь только нервы портишь и зря теряешь свое время. Что Рыжюкас мгновенно и проделал. А вот гениальный в своей простенькой незамысловатости пример всем вожделеющим и на все века. …Они шли с дочкой по городу мимо аптеки. Очень спешили, ему было совсем не до нее, дочь едва поспевала за ним. Они пронеслись с полквартала, когда она пролепетала по-детски невинно и, что невероятно в шестилетней крохе, по-дамски лукаво: – Папа, я у тебя такой рассеянный чудик, прямо совсем забыла это слово, ну помнишь, такое коричневое, оно всегда бывает в аптеках… – Гематоген? – только и спросил он, круто развернувшись и возвращаясь к аптеке. Обучать Маленькую такому он не спешил. Он забавлялся, ему нравилось, как она мнется и мается, не зная, как добиться желаемого, не умея начать… Но она начала как умела. 2 Он обещал подарить ей мобильный телефон. И однажды торжественно вручил коробку. Она скуксилась, ей хотелось совсем не такой, она по телику видела рекламу. «Лучше бы ты отдал мне эти деньги, я бы сама доплатила». – «Это из каких же?» – «Из своей зарплаты, я ведь теперь работаю…» Он расспросил, какую же модель она хотела и почему именно эту, безумно дорогущую. – Понимаешь, – сказала она, – как бы тебе это объяснить… Ну вот одному человеку нравится «Ауди», а другому «Мерседес»… – Понимаю, – строго сказал он. – Но это касается в первую очередь тех «человеков», у которых на это есть деньги. – Но ведь у тебя они есть? Хотя бы на приличную мобилу? А эта мыльница мне не нужна. Она открыла окно и вышвырнула коробку с телефоном. Рыжюкас побледнел. Но сдержался и заговорил подчеркнуто спокойно. Деньги на приличную «мобилу» у него были, но не было настроения ими сорить. Он считал, что телефон нужен, чтобы звонить, а не пижонить. – Тебе не кажется, что для того, чтобы получить такую модель, как ты мечтала, от тебя тоже кое-что нужно. Как минимум что-нибудь такое, чтобы я захотел ее тебе подарить? – Ты же сам говорил, что человек свободен, пока он не пообещал. А если пообещал, он уже должен. Тут Рыжюкас встревожился: он понял, что это первый звонок. Конечно, ей с ним повезло. Сразу все свалилось к ее длинным ногам – вместе со слепым дождем в тот сентябрьский день, когда он помог ей нести чемодан. Но дармовое развращает. К нему привыкаешь и очень скоро перестаешь ценить. А принимая как должное, начинаешь и требовать… Но он не золотая рыбка… Он это уже проходил! И меньше всего хотел снова попасться! Хорошо зная, что эта дорога ведет к разбитому корыту. Надо как-то расставить акценты. Именно этим Рыжюкас и решил заняться, выбрав удобный момент… Но она его опередила. 3 – Я больше не хочу никакого везенья. Я не хочу, понимаешь, совсем не хочу быть безумно счастлива с тобой сейчас. И все от тебя иметь, – твердо сказала она… Это прозвучало столь неожиданно, что он не поверил своим ушам. Но она пояснила: – Чтобы потом не выть от тоски, как ты выл из-за своей Ленки. Потом – это, когда ты уйдешь… А я останусь на бобах, как все твои любовницы, подружки, жены… Ты же сам говорил: чтобы не расстраиваться, надо не настраиваться… 4 Тут, похоже, она угадала. Все они потом сожалели – нет, не о том, что с ним связались, а о том, как легко его упускали. Досадуя, что, расставаясь, он-то ничего не терял, а лишь пополнял свою коллекцию бывших… Конечно, с нею все как будто иначе. Они не играют в любовь, они вместе работают. Она свободна, и он о ней заботится, как если бы она была ему дочь… Ей никто не придет на смену, ему уже никто больше не нужен. Она будет у него работать, не зная проблем. Они объедут весь мир: Писатель и Муза. Он научит ее всему, что потом ей пригодится, когда без него у нее впереди будет еще целая жизнь. Он все необходимое для этой жизни готов ей оставить: она получит образование, она определится в своих интересах и разовьет свой талант, она станет при нем восходящей звездой… Он приводил ей пример с Последней Женой, у которой как раз к сорока четырем уже вовсю кипела своя полноценная жизнь: докторская диссертация, громкая карьера, любимый сын, деловые поездки по всему миру, дачные радости – все это заполнило вакуум сполна, когда их совместные кувыркания закончились, и они отпустили друг друга, хотя и не разводились. Малёк так не хотела… Его увещевания ее не касались. Нет, в Рыжюкасе она вовсе не сомневалась, она видела, как много он может ей дать. Она поверила даже в то, что она действительно может стать у него последней… Кем? Любовницей, Ученицей? Может быть, Женой? – но это место занято, Последняя Жена у него есть. Тогда – Вдовой?.. Промотав вперед кассету и заглянув в их будущее, она разглядела концовку. И даже написала об этом «коротенький рассказ», как она придумала обозначить жанр, язвительно назвав свое сочинение «Первая Вдова»: «– А эта пигалица что здесь делает? – спросила одна из любивших его женщин, собравшихся у могилы. Та, которой уже под восемьдесят, о той, которой еще только сорок четыре». Нет, она ничего не хочет получить потом. Она хотела бы все сейчас, сразу. Но угадала, поняв, что как раз это невозможно. 5 Рыжюкас ведь уже давно промотался. Что бы он там ей ни свистел. Он себя растранжирил, и уже не может никому себя посвятить – ни на двадцать пять лет, ни на пять, ни даже на неделю, потому что хочет-то он только одного: сидеть за письменным столом и подводить итоги, разбираясь со своим прошлым. Конечно, ему хочется и счастливо пожить. Но вовсе не с нею, а лишь с ее помощью, как только и может жить человек, мечтающий стать самим собой. Конечно, он всю жизнь мечтал и о Маргарите, но теперь она нужна ему, увы, лишь в придачу… Но ей вовсе не светит быть чьей-то придачей: – Мне не нужна твоя щедрость потом. И не надо мне вешать на уши эту прокисшую лапшу. Рыжюкас опешил. Но тут же расхохотался. Как можно непринужденнее: он совсем не собирался входить в штопор. Тем более что сам он ни в чем не уверен. И не очень знает, что ему нужно. Однажды он уже купил Последней Любовнице платяной шкаф… Поэтому он сказал Маленькой мягко: – Дуреха, тебя же никто не принуждает. Тебе ведь со мной пока интересно? Вот и пусть. А я только хотел объяснить тебе, что это еще и выгодно, причем нам обоим. Не хочешь? Нет проблем. Я всегда говорил, что двери моего дома открыты – и на вход, и на выход… |