Онлайн книга «"Титаник" плывет»
|
Это было в высшей степени странно. Сочти они, что Майкл Эймз и его команда свихнулись или допустили дурацкую ошибку, реакция, вне всякого сомнения, была бы иной. Выходило, что сообщение о тонущем «Титанике» было воспринято как достоверное. Из этого следовало, что на базе знают о каком-то «Титанике», возможно, двойнике погибшего, который по мистическому стечению обстоятельств терпит бедствие приблизительно в том же районе, что и первый. Как и тот — напоровшись на айсберг. Последнее было невозможно в принципе. Капитан Эймз прекрасно знал, что никаких айсбергов в указанном районе Атлантики сейчас нет. — Но — даже если допустить невозможное! — отчего тогда линкору предписывалось следовать прежним курсом?! До места крушения было полчаса хода. Что могло заставить командование ВМС США попрать одну из главных флотских заповедей? Эймз терялся в догадках. Можно было предположить, что им известно о чьей-то немыслимой шутке в эфире. Это было единственным разумным объяснением поступившего приказа. Но тут же возникал естественный вопрос: отчего бы базе не уведомить о том капитана? Ответа не было. Вразумительного ответа. Еще более странной оказалась подпись. Эймз верил своим глазам, а перед ними был документ, подписанный вице-адмиралом О'Коннэром. За каким дьяволом заместитель командующего флотом оказался в такое неурочное время на отдаленной и отнюдь не стратегической базе?! Эймз, впрочем, ни секунды не сомневался, что Арни О'Коннэр благополучно пребывает в своем доме на восточном берегу Мэриленда. С вице-адмиралом их связывала старинная дружба: Майкл Эймз не единожды был гостем уютного дома О'Коннэров — и сейчас представил его почти воочию. Приятное — в другое время — воспоминание теперь не доставило ему удовольствия. Вице-адмирала разбудили среди ночи — это было ясно. Яснее ясного было и то, что никто не сделал бы такого из-за пустяка. Бутылка «Johnny Walker» окончила свое существование, не дожив до утра. В этой связи голова капитана Эймза в момент пробуждения была тяжелой, но, поднявшись на мостик, он неожиданно испытал облегчение и даже прилив сил. В прозрачном небе ярко сияло солнце, и бескрайняя водная гладь, нежась в его лучах, переливалась и сияла, источая обманчивое тепло и ласку. Трудно и даже невозможно было поверить, что эти приветливые, кроткие воды обрекли на мученическую смерть великое множество ни в чем не повинных людей, став им последним, мрачным приютом. А тысячи моряков и прочих несчастных, кому судьбой было уготовано умереть во время многодневного плавания! Их души наверняка так и не обрели покоя и пребывают где-то поблизости. Неподалеку от того места, где по старинному морскому обычаю тела были сброшены в воду. В холщовом мешке; с неизменным грузом, чтобы покойник прямиком угодил на дно. Так стоило ли удивляться тому, что в море порой случаются странные, порой — необъяснимые, пугающие вещи?! Капитан Эймз непроизвольно мотнул головой, пытаясь вместе с похмельным гулом отогнать наваждение минувшей ночи. Ее остаток прошел спокойно. Ничего необычного более не происходило. Линкор шел полным ходом, направляясь к родным берегам. «Слава Богу, этот бред закончился!» — подумал Майкл с облегчением. И ошибся. Бред оказался бесконечным. Впрочем, правильнее, наверное, будет назвать его кошмаром. Вынырнув откуда-то из бездонных пучин океана, со дна, где покоился обглоданный ржавчиной остов знаменитого утопленника, а может, и вовсе из кромешной тьмы небытия, он поселился в жизни Майкла Эймза навсегда. В разные годы кошмар капитана Эймза принимал разные обличья. Первым его воплощением стали два неприметных молодых человека в аккуратных недорогих костюмах, белых рубашках и неброских галстуках. Они дожидались капитана Эймза в кабинете начальника базы ВМС США, куда, завершив одиночное плавание, пришел «Джон Кеннеди». В присутствии непрошеных гостей хозяин кабинета чувствовал себя неуютно. Похоже, слегка робел. Парни были из Лэнгли — бывший подводник просто не знал, как следует обращаться с людьми этого ведомства. Беззастенчиво скомкав и без того короткий ритуал приветствия, он малодушно ретировался, оставив Эймза отдуваться в одиночестве. Пришельцы, впрочем, держались дружелюбно. Разговор получился коротким. Завершая его, один из «серых» мальчиков вежливо предупредил: — Надеюсь, капитан, вы не станете обсуждать инцидент с MGY. А второй добавил: — Ни с кем и никогда. — Не имею дурной привычки трепаться о делах службы, господа. — Мы так и думали. — Меньше всего мне хочется совать нос в ваши секреты, но раз уж вышло так, что я оказался к чему-то причастен, может, растолкуете все же, кто и зачем послал этот чертов сигнал? А, парни? — Нет, капитан. Не имеем права. Один из гостей едва заметно нахмурился. А другой коротко добавил: — Зато можем дать вам совет. — Валяйте! — Забудьте об этом сигнале, кэп! Выбросьте его из головы. Мог ваш радист, к примеру, что-то напутать? — Нет, сэр. На моем судне радисты ничего не путают. — Считайте, что парень был пьян. — На моем судне… — Понятно, радисты не пьют. Тогда остается предположить, что пьяны были вы. — Как насчет такого варианта, кэп? — Дерьмовый вариант, парни. Но я вас понял. — Мы можем быть уверены, что договорились? — Я уже сказал, что не привык болтать лишнего. На самом деле капитан Эймз сказал неправду. Вернее, правдивым это утверждение было лишь отчасти. Он действительно не привык распространяться о своей работе. Двадцать три года безупречной службы были тому и порукой, и подтверждением. Но сейчас Эймз твердо решил переговорить кое с кем о загадочном сигнале «Титаника». 10 сентября 1992 года Флорида, США Они прилетели во Флориду вместе. — Ты можешь пока поглазеть на их девок в бассейне — там есть на что смотреть, поверь, малыш! — доверительно порекомендовал Тони отец. — А потом мы где-нибудь перекусим. Я хочу поставить твоему приятелю хорошую выпивку, он в четвертый раз устраивает мне неплохой «promotion» [15] . Здесь постоянно снимает эта рыжая бестия из CNN и Дон Кларк из SBC — помнишь, такой седой малый, который все время ругает военных? Словом, они нагоняют приличную прессу. Я ваш должник, ребята… |