Онлайн книга «Welcome to Трансильвания»
Доктор Эрхард тем не менее источал оптимизм. Возможно, небезосновательно. Поенарский замок был построен в XV веке и едва ли не сразу разрушен до основания. Дальнейшая судьба его была загадочной. Никто за пять с половиной столетий, минувших со дня трагедии, не пожелал восстановить крепостные сооружения. Не говоря уже о том, чтобы поселиться в этих местах. К тому же — еще один труднообъяснимый фактор! — серьезные археологические экспедиции будто и не ведали ничего о древних развалинах. Изредка лишь — коротко и трусовато — набегали сюда «черные копатели», одиночки, Искатели древних сокровищ или просто отчаянные авантюристы. Но и тем, судя по всему, удача не улыбнулась ни разу. Совокупность этих обстоятельств позволяла отнести Поенарский замок к категории уникальных археологических объектов. Она же питала честолюбивые надежды доктора Эрхарда и его спутников. Однако лето таяло, надежды — тоже. Настроения, царившие в экспедиции, полностью соответствовали светлому минору ранней осени. Слабый эмоциональный всплеск поутру, когда яркое по-летнему солнце золотит буйную карпатскую зелень, а свежий горный воздух полнится дурманящими лесными ароматами. Тихая, задумчивая меланхолия вечером и отрешенность на исходе дня. Ранние сумерки ощутимо дышат прохладой, со дна ущелья, из низины поднимается густой белый туман, пламя костра уже не согревает и не спасает от тьмы. Хочется домашнего уюта, тепла, прочной крыши над головой и крепких стен, окружающих жилище. Хочется защищенности. Ее-то как раз не хватает людям в преддверии осенней хмари, унылой остуды долгих ночей. Внезапно подкрадывается странное уныние, порой — тоска и смутный, необъяснимый страх перед грядущим ненастьем. Здесь, на мрачных развалинах, все ощущалось острее. Люди жались к костру, образуя вокруг огня плотный живой круг. Выходило похоже на древний мистический обряд, призванный оберечь от темных сил и пугающей власти ночи, неумолимо подступающей со всех сторон. Вслух, разумеется, никто не согласился бы с подобным замечанием. Но — мысленно? Возможно, кое-кто всерьез подумывал о чем-то… странном. Разговор упорно возвращался в одно и то же русло. — Похоже, здесь действительно не слишком счастливое место. Джилл Норман, англичанка, решившая вопреки сложившимся традициям получить образование в Германии, в недавнем прошлом — студентка Рихарда Эрхарда, теперь — его секретарь и ассистент, была единственной женщиной в экспедиции. Ей прощались эмоциональные всплески и рассуждения о «потусторонней» подоплеке проблемы, которую доктор Эрхард с твердокаменным упорством — если не сказать упрямством! — рассматривал исключительно с материалистических позиций. Того же требовал от прочих участников экспедиции: двух студентов-немцев — Карла и Густава, молодого аспиранта-историка из Бухареста — румына Григориу, переводчика и проводника — Мирчи, уроженца здешних мест, сотрудника одной из туристических компаний в Тырговиште, грека Костаса — морехода и врача по образованию, неожиданно увлекшегося историей и археологическими раскопками. Все семеро провели на развалинах в Поенари в общей сложности около трех месяцев и, вероятно, готовы были продолжать работу еще некоторое время — до наступления холодов. Однако «мистические» пассажи Джилл, вызывавшие прежде сдержанную добродушную иронию, теперь воспринимались иначе. В этот момент — именно в этот почему-то! — Рихард Эрхард ощутил настроение сподвижников особенно остро. Он пытался возражать. Впрочем, довольно слабо. — Ты снова за старое, Джи? Скажи просто, что любишь страшные сказки на сон грядущий. — Совсем не люблю. И это не сказка, к сожалению. — Что «это»? — Все. Замок — на костях. Река, в которой утопилась несчастная женщина. И вообще… Разве не вы утверждали, что Поенарский замок Дракула предпочитал всем прочим Резиденциям? — И что с того? — Вам — ничего, разумеется. Многие, однако, считают — он и теперь предпочитает эти места… — Тебе не стыдно, Джи? Последний пассаж не стоит даже краткого возражения. Что же до костей и утопленницы, готов объясниться. В сотый, мне кажется, раз. Замок на костях? Какие страсти! И посмотрите, кого именно они сразили наповал?! Ученых! Историков, между прочим, коим, как никому другому, должно быть ведомо: большинство крепостных сооружений возведено исключительно на костях. А как иначе? Как, скажите на милость, возвести неприступные стены, не угробив при этом сотню-другую безответных работяг, часто — пленников? Строительной техники человечество еще не изобрело-, а пудовые камни каким-то образом нужно было доставить на место и вознести на высоту. Сколько человек было задавлено, надорвалось, покалечилось, разбилось оземь, сорвавшись со строительных лесов? Кто считал? Вас, однако, смущают исключительно поенарские жертвы. Очень логично. — Не очень. Согласен. Однако согласитесь и вы: поенарская легенда — заметное звено в цепи сказаний… скажем так… не слишком благодушных. — Сказаний, Костас! Заметьте, это не я, а вы произнесли — сказаний. Впрочем, любое сказание можно препарировать с точки зрения здравой логики и исторической объективности. Истина от этого не пострадает нисколько, но ничего и не выиграет. Проверено многократно. Выходит — пустая трата времени. Но я готов. Ради спокойного сна Джилл, в конце концов! Итак, сказание! Не будете ли вы столь любезны, чтобы напомнить его всем присутствующим? — Думаю, все и без меня… — Нет уж, пожалуйста! Я настаиваю. — Хорошо. Однажды Дракула собрал своих бояр на пасхальный пир и в разгар застолья задал гостям коварный вопрос: скольким господам служили они в своей жизни? Подвыпившие бояре в большинстве своем сказали правду: многим. Понятное дело — феодальная неразбериха. Однако Влад Дракула принять этого во внимание не пожелал — тут же на пиру велел схватить бояр и отправить на каторжные работы. Замок в Поенари был построен их руками всего за один год. Когда строительство было закончено, те из пленников князя, кто остался жив, были почти нагими — одежда, в Которой они пировали, истрепалась в клочья, другой рабам Дракулы не полагалось. — Так-так. У вас все, Костас? — Вроде да. — Дополнения? — Говорят, что эту расправу он учинил в первый год своего правления, бояре еще не успели проявить непослушание… — Очень даже успели. Они, между прочим, убили его брата Мирчу. Влад воцарился после него и первым делом наказал обидчиков. |