Онлайн книга «Welcome to Трансильвания»
…Система оплаты, если вы не возражаете, останется прежней. Размер вашего гонорара в этот раз составит… В финале, как обычно, порция приторной протокольной вежливости. — Не узнали! Не заметили! По инерции — очередная гадость вроде бы сошла с рук — Гурский сначала возликовал. Впрочем, радость была короткой. — Естественно, не узнали. Откуда бы? Из одной-единственной реплики в идиотском форуме безвестного сайта? Печаль, а вернее, обида, однако, тоже не задержалась в душе. Упорхнула почти незамеченной. Гурский был занят — в который раз он перечитывал письмо, пропуская через себя лаконичные строки. А в сознании уже работали запущенные на полную мощность память и фантазия. Потребовались также логика и кое-что из знаний, полученных прежде, относительно собственной малой родины — места, где родился и жил уже целых сорок лет репортер Гурский. — Странненько… странно, — бормотал Гурский, деловито шаря по столу, заваленному бумагами и самыми разнообразными предметами: пустыми пакетиками из-под чипсов, отжившими свой век пластиковыми зажигалками, прозрачными авторучками BIC, старыми газетами, записками с безвестными телефонами, В большинстве своем это был совершенный мусор, но в его развалах находились и чрезвычайно полезные вещи. К примеру, Гурский абсолютно точно знал, что где-то в настольной помойке скрывается небольшой атлас Черновицкой области, разумеется, давно устаревший, нещадно потрепанный, но все равно чрезвычайно полезный, а сейчас прямо-таки необходимый. — Лесавуч, это ж где-то совсем на западе. Лесавуч… Никогда не был, дыра наверняка несусветная. Откуда там что взялось? Лесавуч… Атлас наконец нашелся. Однако Лесавуч — крохотный городишко, прилепившийся к румынской границе, — искать пришлось еще долго. — Ну вот, Лесавуч… И откуда там возьмется панское поместье? Гурский снова принялся за ворох мусора на своем столе, на сей раз в поисках «Справочника краеведа» — книжицы еще более древней, чем атлас, но полезной порой ничуть не меньше. Без труда отыскав в тонкой брошюре нужную статью, Гурский бегло пробежал ее недоверчиво хмыкнул и снова погрузился в поиски. На очереди было расписание пригородных автобусов — издание, пожалуй, самое свежее и некогда — в хлопотливой, разъездной жизни Гурского — просто незаменимое. Последнее время репортер все больше работал дома. Однако ж предстояло, похоже, растрясти старые кости. И Гурский был почти рад. Правда, его одолевали сомнения. Уже в автобусе — благо подходящий отъезжал из Черновцов очень удачно — Гурский внимательно перечел письмо с очередным заданием. Сомнения остались при нем, но нечто, отдаленно напоминающее прежний азарт, дрогнуло и затрепетало в груди. Неведомое агентство сообщало, а «Справочник краеведа» полностью подтверждал информацию о том, что в окрестностях крохотного городка Лесавуч находится помещичья усадьба, построенная в конце XVIII века. Дальнейшая информация несколько разнилась. Справочник утверждал, что на территории усадьбы действует пансионат, привлекающий многочисленных отдыхающих и туристов уникальным ландшафтом, классической архитектурой, обширной, прекрасно сохранившейся старинной библиотекой, принадлежащей еще прежним владельцам усадьбы, и чем-то там еще, влекущим и манящим трудящихся, пребывающих на заслуженном отдыхе. По данным агентства, территория усадьбы давно заброшена и пустует, строения обветшали, а местами попросту превратились в руины. Судьба библиотеки, судя по всему, им была неизвестна. Зато известно, что сильным наводнением, затопившим те края минувшей весной, подмыло древние захоронения в старинном склепе, расположенном на территории усадьбы. Некие любопытствующие субъекты — то ли из местных, то ли пришлые искатели приключений и древних сокровищ — обследовали содержимое древних саркофагов. Один из них — к вящему изумлению исследователей — оказался пуст, хотя надпись на монументальной плите утверждала обратное. Иными словами, согласно написанному, покойник в могиле был. — Но сплыл! — неожиданно для себя вслух пошутил Гурский. И даже засмеялся, сочтя шутку удачной. Так громко, что, любопытствуя, оглянулась сидевшая впереди молодая суетливая бабенка, по всему, удачно торговавшая на рынке. Теперь она возвращалась восвояси с двумя большими корзинами, полными «городской» провизии — яркими баночками с йогуртами, импортным майонезом и большой бутылкой кока-колы. В ответ Гурский недвусмысленно подмигнул и призывно мотнул головой. Тетка торопливо отвернулась, скорее озадаченная, нежели оскорбленная предложением. А Гурский, достав засаленный — как, впрочем, и все, что попадало в руки репортера, — блокнот, принялся сочинять очередной «вампирский» репортаж. Благо на этот раз некоторый — и довольно впечатляющий — повод все-таки был. Прошло три дня. И газета, с которой чаще всего сотрудничал Гурский, вышла с огромным — в одну треть первой полосы — заголовком: ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ ГУЛЯТЬ ПО НОЧАМ В ОКРЕСТНОСТЯХ ЛЕСАВУЧА Почти как в добрые старые времена, когда на ее страницах периодически появлялись леденящие душу фирменные «вампирские» истории от Сергея Гурского. Почти. Но совершенно иначе. Ибо оставшееся газетное пространство занимал портрет репортера. В траурной черной рамке. Под ним крупным шрифтом — последний репортаж Сергея Гурского. Впрочем, репортажа как такового в газете не было. На второй полосе просто напечатали те наброски, что успел Гурский сделать в автобусе по дороге в Лесавуч. Он писал: Это знание передают в наших краях из поколения в поколение. Меняются времена, приходят новые власти, говорит свои веские слова наука. Правильные, наверное, слова. Но каждый — и стар и млад — знает: здесь, в опасной близости от грозной Трансильвании, пустая могила сулит беду. Страшную беду для всех окрестностей, где произошло это — казалось бы, невозможное. Значит, разбуженный черными силами, ожил вопреки всем веским научным словам и заверениям тот, кто лежал в земле неподвижен, вроде бы мертв. Тот, кто долгие годы жил среди людей и был как все — и потому в мнимой смерти своей был оплакан, отпет и погребен. |