Онлайн книга «Welcome to Трансильвания»
Открытая веранда «La Grande Cascade» утопала в зелени и теплом сумеречном тумане. Дождь перестал, оставив на память о себе душистую влагу Теплого осеннего вечера. «Corton Charlemagne» 1989-го было простым, но отменным. Именно то, что требовалось к сложному соусу из черных трюфелей. Разговор тем временем становился все более занимательным. — Румыния? Разумеется, я имею представление о том, где это и что в принципе такое… Но, откровенно говоря, довольно поверхностное. Впрочем, сейчас, говорят, бизнес в Восточной Европе… — Прости, Энтони, я по-прежнему не занимаюсь бизнесом. — За каким же дьяволом тебя несет в Румынию? Там что — горы, море, исторические достопримечательности? — И горы, и море, и достопримечательности, но я еду не за этим. Дела наследственные. Да, собственно, и не дела даже — скорее, долг. Да, именно долг. — Постой, Влад. Твоя родословная географически шире моей, это я помню. В Англии — Виндзоры [9] , не правда ли? В Германии — Вюртембергская династия [10] . Герцоги Текские — одна из вюртембергских линий, я ничего не путаю? — Потрясающе, Энтони! Как ты умудряешься держать все это в памяти? — Зубрил ночами. Простому ковбою, техасскому выскочке приходилось наверстывать то, что ты впитал с молоком матери. — Это ты — выскочка? — В сторону комплименты! Значит, в твоих жилах, ко всем прочим, еще и румынская кровь? Хотя действительно, Владислав… — Вот именно, что Владислав. До недавнего времени я был уверен, что это напоминание о польских корнях. Один из герцогов Вюртембергских, Людвиг, был женат на польской княжне Марии Чартерыской. — Шляхтичи были достойные рыцари. — Справедливо. Но речь не о них. Нашлись другие сородичи. — И претендуют на наследственное имущество? — Отнюдь. Скорее — наоборот… — Не томи душу, Влад. — Ты слышал, конечно, о Владе Дракуле? — Графе Дракуле? Кто же не слышал, старина? Разве он не миф? Вернее, литературный персонаж? — Граф Дракула — действительно миф. Изобретение ирландского романиста Брэма Стокера. — Ну, конечно! В детстве я «проглотил» его роман, забравшись с головой под одеяло и клацая зубами от страха. — Я тоже. Так вот, ужасный граф Дракула придуман Стокером. А валашский господарь Влад Третий, или Влад Цепеш, известный также как Влад Дракул, существовал на самом деле. В пятнадцатом веке. С ним, как теперь выяснилось, я и состою в родстве. Причем довольно близком. Такая история. — Боюсь, я зубрил недостаточно. Валашский господарь — это?.. — Румынский правитель. Великий князь… или в европейской традиции — герцог. Пожалуй даже — король. Нечто среднее, словом. Возможно — великий герцог. — Румыния, стало быть, звалась когда-то Валахией? — Нет, Валахия была Валахией. Валашским княжеством, если быть точным. Речь идет о левом береге Дуная и большей части Карпат. Еще была некая Молдавия. И Венгрия. Они, кстати, существуют и поныне. Еще — Трансильвания. — О, Трансильвания! — «О, Трансильвания!» Ты совсем не оригинален, Энтони. — Я и не претендую на оригинальность. Но легенды, Слухи… — Вот именно, легенды и слухи. И роман Стокера, и потом целая серия ужастиков, в том числе кинематографических. — А на самом деле? — На самом деле все эти крохотные государства в конце девятнадцатого века стали Румынским королевством. Разумеется, в результате всякой исторической возни — войн, интриг, заговоров… — Все как положено. — Да, как положено. И вот представь себе, наша общая с Виндзорами прапрапра…бабушка — жена Георга V, Мария Текская, помимо британских, немецких и польских корней, имела еще и румынские. Она-то и связана — причем напрямую — с Владом Дракулой. — Я понял! Румыны, как и все на Востоке, прогнали коммунистов, приняли закон о реституции, и теперь ты претендуешь на румынское наследство. Что же там? Замок? Земли? Фамильные склепы, хранящие несметные сокровища? — Легенды и мифы. — Боюсь, что рыночная стоимость этого товара невелика. К тому же самое ценное присвоено мистером Стокером и иже с ним. Впрочем, ты что-то говорил о долгах? — Это нематериальный долг, Энтони. Я, знаешь ли, намерен заняться реабилитацией Влада Дракула. — Он в ней нуждается? — А ты как полагаешь? Вообрази, лет через пятьсот герцогом Джулианом, и даже не герцогом — графом! — начнут пугать детей. Те, в свою очередь, станут забираться с головой под одеяло и клацать зубами. От страха. Каково? — Возмутительно! За «графа» я действительно призвал бы к ответу. — Прости, Энтони, но, по-моему, это не смешно. — Извини. Но откровенно говоря… пять столетий… это, пожалуй, слишком. В том смысле, что так далеко я не загадываю. — Ты — нет. Для этого существуют потомки. — Возможно. Правда, мне несколько иначе видится их основное предназначение. — В чем же оно, по-твоему? — В том, чтобы бездарно промотать наследственные капиталы. После чего затихнуть. Или взяться наконец за ум. — Встречаются и такие. — Понимаю. И уже принес свои извинения. — Это лишнее. И знаешь… скорее всего ты прав, а я безнадежно старомоден. Но с этим уже ничего не поделаешь, Тони. Меняться поздно. — И незачем. Итак, господарь этой самой Валахии, твой далекий предок и тезка, был… — Тебе действительно интересно? Мы можем сменить тему. — Мы можем обойтись без реверансов. Итак, он был… — Мужественным человеком и храбрым воином. Я бы Даже сказал, дерзким. Хотя довольно жестоким. Знаешь, что такое «Цепеш» по-румынски? — Ты хочешь от меня слишком многого. Но готов узнать. — Буквально — сажающий на кол. Он и вправду предпочитал этот вид казни всем прочим. — О вкусах не спорят. Что до жестокости, то, насколько я понимаю, речь идет о средних веках? — Вот именно, Энтони! Вот именно! Казни в ту пору были делом привычным, если не обыденным. Он тоже казнил. И сражался без страха и упрека. Противник почти всегда превосходил его вдвое, если не втрое! А предательства?! Сколько их было? Не счесть. Но он умудрялся побеждать. |