Онлайн книга «Капкан на демона»
|
— Но ведь психиатр может быть следователем, — подхватил Прудников. — Ты согласна, что он чаще всего выступает в роли следователя? Стараясь разобраться в самом человеке и в обстоятельствах его жизни. И вы тоже ведь имеете дело с ложью. — Верно… Доктор Хаус из сериала говорит: все люди лгут. — И это абсолютный факт. — Валентин кивнул. — Поэтому у нас очень схожие профессии. Нам в стоге лжи или заблуждений нужно найти одну крохотную иголочку реального факта. А уж тогда можно в чем-то разобраться. Но если стог состоит не из сена, где спряталась игла? Если перед тобой стог, сплошь состоящий из игл, бесконечное количество фактов? И дело совсем не двигается, как тогда быть? — Валентин вдруг опомнился и протянул Вере меню. — Как невежливо с моей стороны. Пригласил даму в кафе и морю ее голодом! Разве можно ограничиться одной чашкой кофе? — Значит, нужен тот, кто может из отдельно стоящих фактов вывести стройную систему мотиваций… О! Оливье с норвежским лососем, хочу. — Ты по-прежнему любишь рыбу, — улыбнулся Валентин. — А помнишь, как мы с тобой работали по убийствам в рыбном холдинге? — Как же, помню. Подошел официант. Вера сказала ему: — Оливье с норвежским лососем и еще крем-суп из картофеля с пряными сухариками. А потом еще кофе. — Кофе эспрессо и самый вкусный десерт. — Прудников решил продемонстрировать свою профессиональную память. Официант предложил: — Яблочный пирог с заварным кремом, домашнее овсяное печенье, сырники с изюмом и сметаной, тосты с нашим вареньем… — Овсяное печенье ненавижу, — отказалась Лученко, — мне его бывшая свекровь постоянно навязывала. А что есть из классики? — «Наполеон» с карамельным соусом, — отрапортовал официант. — Несите, но только после супа и одновременно с кофе! — Майор снова проявил свое умение запоминать вещи, касающиеся Лученко. — И еще я помню, — он обаятельно улыбнулся собеседнице, — разговоры о делах только после еды, в крайнем случае, под кофе! Вера улыбнулась. Был чудесный солнечный день, погода нашептывала весну, и встреча с Прудниковым не была случайной, как она поняла. Все не случайно в этом мире… За едой говорили о пустяках. Валентин пытался блистать остроумием и всячески развлекать свою гостью. — Представляешь, Вера, я недавно видел в Интернете такое объявление, чуть с ума не сошел от смеха. Цитирую: «Творческий конкурс ко Дню влюбленных от кинотеатра “Кинозрелище”! Напишите рассказ, новеллу, эсcе о своем самом безумном поступке. Три лучших рассказа выберет профессиональное жюри. Награждение победителей состоится на сеансе в 19–00. Призы победителям творческого конкурса — пригласительные на двоих на спектакль “Монологи вагины”»! — Специфический у тебя юмор, — поморщилась Вера. — Клянусь годовой милицейской зарплатой! Оказывается, есть такой спектакль. Но, видать, основная публика его уже посмотрела, а теперь нужно гнать вторую волну зрителей. Чего только пиарщики не придумают. — Н-да… Кофе был подан одновременно с «наполеоном», карамельный соус источал тончайший аромат, и по Вериному кивку Прудников приступил к рассказу о деле Кукольника, которым он занимался в последнее время. Он не только подробно изложил всю событийную часть дела, но в порыве откровенности поделился своей — пока единственной — версией о стрип-клубе «Куколки». Лученко слушала, не перебивая, не задавая никаких уточняющих вопросов. Наступила пауза, во время которой Вера задумчиво теребила льняную салфетку, а Валентин Викторович молча ждал, что скажет его собеседница. Он с тоской посмотрел на аквариум, стоящий у противоположной стены кафе, и подумал: «Если б здесь жила золотая рыбка, я б загадал одно желание: только бы Лученко согласилась помочь мне!» — Не золотую рыбку нужно просить об исполнении желаний, а меня, — усмехнулась Вера, представляя себе его реакцию. — Черт побери! Я и забыл, с кем имею дело! Ты же мысли читаешь, — воскликнул майор, стукнув себя кулаком по коленке. «Я просто наблюдательная. Быть физиономистом тоже входит в джентльменский набор психотерапевта», — подумала Лученко. Но сказала совсем другое: — С некоторых пор я не занимаюсь помощью в распутывании преступлений. — Почему? — Надоело… Нет, не так. Просто никакой пользы это никому не приносит. Валентин вскинулся. — Как так не приносит? Помочь задержать преступника — это абсолютно реальная польза. И вообще, я тебя приглашаю официально, как эксперта по маньяку. Никакой самодеятельности. — Да? Я подумаю. Твоя визитка у меня где-то была. Номер не поменялся? Значит, позвоню и скажу, что решила. * * * Дома Прудников, не в силах ничем заняться, молча сидел перед телевизором, но не включал. Его жена, миловидная молодая женщина Слава, спросила: — Неприятности? — Нет… Все в порядке. Встретился с нашей старой знакомой, Лученко. — Верой Алексеевной? — радостно откликнулась жена. — Да. — И что? — Надеюсь, она мне посодействует в одном деле. — Хорошо бы. Помнишь то рыбное дело? Ведь она тогда не только милиции помогла, но и в нашей с тобой личной жизни… — В личной жизни мы все решили сами, — заупрямился Валентин. Ему неприятно было вспоминать, что кто-то посторонний смог повлиять на его жизнь. Чтобы разрядить неловкую паузу, он сказал: — Я бы от супчика не отказался! Сделаешь? Слава вышла на кухню. Пока чистила и нарезала овощи, вспоминала, как познакомилась с доктором Верой. Лученко тогда пришла в парикмахерскую — постричься. Присела к Славе в кресло, и девушка постаралась как следует. У нее был талант — она почувствовала, как следует обработать прическу этой женщины. В итоге получилось симпатичное создание, чьи свободные разноцветные пряди, от коньячного до темно-вишневого тона, разметались по темечку. А на самой макушке торчал кокетливый темно-каштановый хохолок. На первый взгляд ей было не больше двадцати пяти. На лбу, над бровями и вокруг лица волосы были совсем огненные, а вокруг высокой шеи закручивались кольцами длинные, отливающие здоровым шоколадным блеском локоны. — Что вы со мной сделали? — изумилась Вера Алексеевна Лученко, бывший солидный медицинский работник, а ныне — юная гурия. — Не нравится? — расстроилась Слава, окинув свое произведение критическим взглядом. — Как же такое может не нравиться… Сколько мне лет? — Вам? — Девушка задумалась на секунду. — Не больше двадцати шести, может, двадцать семь. А что? — Господи! Никто не скажет, что такое возможно без пластической хирургии, — все еще не веря своему превращению, проговорила Вера. — Предупреждать надо! |