Книга Гений страсти, или Сезон брачной охоты, страница 6 – Екатерина Гринева

– Ой, правда? Я буду стараться. Очень стараться! Вы не пожалеете… – прощебетала Ирочка.

Я действительно не пожалела. Ирочка никогда не куксилась, никогда не жаловалась, всегда была полна оптимизма и никому не отказывала в помощи.

…И вот я смотрела на расстроенную Ирочку, и слова не шли у меня с языка.

– Вы кофе пьете? Разве можно так поздно кофе пить? – укоризненно заметила Ирочка.

– У нас неприятности, – кратко ответила я.

– Тем более. У меня где-то есть липа. Она очень успокаивает. Сейчас посмотрю. – И, присев на корточки, Ирочка принялась рыться в шкафу.

– И мне… липу, – вставил Гриша.

– Одну минуту… – Раскрасневшаяся Ирочка встала с корточек с банкой в руках. – Все сделаю. Только в чайник свежую воду налью. – Она взяла чайник и вышла с ним из приемной.

– Как подумаю, что для всех нас эта новость как по голове обухом… – сказал с расстановкой Гриша, стараясь не смотреть на меня.

– Есть еще один момент.

– Какой? – спросил он таким тоном, словно я собиралась сказать нечто ужасное. Впрочем, я и собиралась.

– К этому, вполне возможно, причастен кто-то из нас.

– Нет! – выкрикнул Гриша. – Что угодно, только не это!

– Что такое? – влетела в приемную Ирочка. – Почему вы кричите?

– Просто так, – угрюмо буркнул Гриша. И спросил почти грубо: – И где там… липа?

– Я же сказала: минуту, – ответила Ирочка, слегка задетая таким отношением. Она привыкла к букетам и подаркам, и вдруг – такая грубость. Причем без всяких извинений.

Марк приехал, когда мы пили чай.

При виде этой мирной, почти идиллической картины на его лбу вздулись жилы… Марк пришел в нашу команду четыре года тому назад, нам требовался еще один специалист, и я дала объявление в газету. С каждым кандидатом я провела собеседование, и все было «не то». Я уже отчаялась найти подходящего человека, как однажды под конец рабочего дня пришел Марк. Я дала ему пробное испытание, и он выполнил его с блеском. Я нападала на него, а он – парировал. Марк звезд с неба не хватал, но был аккуратным и добросовестным исполнителем. В отличие от Никиты, у которого было амплуа гения. Вот Никита – с ним я познакомилась на фестивале студенческой рекламы, он смотрел на меня (в прямом смысле слова) сверху вниз, поскольку был выше меня на голову, – считал себя восходящей звездой в области рекламы и поэтому на мое предложение перейти к нам работать ответил снисходительным пожатием плеч. Это меня раззадорило, и я принялась с жаром убеждать его, соблазняя условиями работы и творческой свободой. Второй пункт его и подкупил. Я ни разу не усомнилась в своем выборе, без Никиты «Белый квадрат» никогда бы не добился успеха на рынке рекламы. В этом у меня никаких сомнений не было.

– Спокойно! – я видела, что Марк на взводе и вот-вот сорвется, о чем потом, конечно, пожалеет. Но это – потом, а нам надо спешно перекрыть этот кран, пока из него не захлестало, как из прорвавшейся плотины. – У нас ЧП… Спокойно! Я собрала сотрудников в авральном порядке. Вопросы есть? Вопросов нет. Садись и жди.

– Чего? – Марк провел рукой по лбу. – Чего ждать?

– Не чего, а кого. Ульяна уже едет, Тамара Петровна – тоже. Остается Никита. До Никиты дозвонился? – обратилась я к Грише.

– Нет. Сейчас еще раз позвоню.

– Ульяна подъехала. Я видел ее машину.

В подтверждение слов Марка вошла Ульяна в полушубке из стриженой норки и в длинных сапогах. Она посмотрела на нас испытующе-спокойно.

– Мне… можно пройти?

– Проходи, Ульяна. Можешь раздеться здесь. Или там, в вашей комнате.

Она кивнула и сняла полушубок.

Воздух вокруг нее словно бы искрился и звенел. Мы почувствовали аромат дорогих тонких духов.

– У нас чай… с липой, – как-то некстати брякнул Гриша, – будете?

– Буду, – спокойно сказала Ульяна. – Налейте мне, пожалуйста, – обратилась она к Ирочке. – Или давайте я сама.

– Нет-нет, – преувеличенно бодро сказала Ирочка. – Я все сделаю. Не беспокойтесь. – И она поставила перед Ульяной чашку с липовым чаем.

– Никита не отвечает… – и Гриша потряс в воздухе телефонной трубкой, мы услышали долгие гудки.

– Куда же он делся? – Вопрос Ирочки повис в воздухе.

– Будем дозваниваться.

– Выпьешь чаю с липой? – обратилась Ирочка к Марку.

– Вот только липы нам не хватало, – издал краткий смешок Марк.

Он провел рукой по своим вьющимся волосам и демонстративно сел за самый дальний конец стола.

Через несколько минут Гриша наконец-то дозвонился до Никиты, и тот обещал срочно выехать, «сей момент».

– Почти все в сборе, – констатировала я. – Нет только Тамары Петровны и Никиты.

– Тамара Петровна сейчас будет, – пропела Ирочка, – она звонила, сказала, что задерживается. И просила не сердиться на нее за это. У нее чуть мясо не пригорело, и еще у Вазгена неприятности на работе.

Сердиться на Тамару Петровну было совершенно невозможно, и мы все как-то разом отвели глаза. Вскоре о приближении Тамары возвестила ее тяжелая поступь. В таких случаях говорится: «земля дрожит».

– Добрый вечер! – пророкотала Тамара Петровна. – Все в сборе? Что случилось, Владлена Георгиевна? – в ее голосе прозвучал легкий упрек. – Я только-только своих мальчиков накормила и собиралась позвонить матери, мы обещали завтра посидеть с ней, а еще мне надо было тесто для пирога поставить…

Слышать все это было просто невыносимо, словно я, самодур такой, из-за пустяков сорвала сотрудников с теплых насиженных мест и погнала в эту мартовскую пургу на работу неизвестно зачем.

Марк сидел, крепко сжав кулаки. Ульяна рассматривала свои коротко остриженные ухоженные ногти, покрытые прозрачным лаком – французским, выдававшим ее принадлежность к высшему классу. Ирочка стояла, прислонившись к шкафу, с чашкой в руке, а Гриша смотрел на Ирочку.

Во взглядах моих сотрудников я видела ожидание – и надежду, что все еще обойдется, и вызвала я всех из-за сущих пустяков. Вот только что это за пустяки – никто не знал.

Следовало решиться, прыгнуть с обрыва и объявить этим милым людям, что все – «Финита», и никогда теперь не будет как раньше, наши теплые, легкие, почти родственные отношения завершились, и каждый из них отныне будет смотреть на другого с подозрением, искоса и с неприязнью, что ранее казалось бы невозможным.

Тамара Петровна ловко освободилась от верхней одежды – нутриевой шубы и красного клетчатого шарфа – и уселась на стул, который слегка крякнул под ее весом. Подперла щеку рукой и посмотрела на меня с ожиданием во взгляде.

Распахнулась дверь, появился Никита. Он прошел к свободному стулу и сел на него, буркнув всем: «Здрасте». Куртку свою он, очевидно, повесил на вешалку в приемной, потому что вошел к нам в горчичного цвета свитере и джинсах.